| |
16 |
|
К такому заключению вынуждает критика христианского понятия о Боге. - Народ, который еще верит в самого себя, имеет также и своего собственного Бога. В нем он чтит условия, благодаря которым он поднялся, - свои добродетели. Его самоудовлетворенность, его чувство власти отражается для него в существе, которое можно за это благодарить. Кто богат - хочет давать; гордый народ нуждается в божестве, чтобы жертвовать... Религия при таких предпосылках является выражением благодарности. Народ, благодарный за свое существование, нуждается для выражения этой благодарности в божестве. - Такое божество должно иметь силу приносить пользу или вред, быть другом или врагом; ему удивляются как в добре, так и в зле. Противоестественная кастрация божества в божество только добра была бы здесь совсем нежелательна. В злом божестве так же нуждаются, как и в добром: ведь и собственное существование не есть лишь дар снисходительности и дружеского расположения к человеку... Какой смысл в божестве, которое не знает ни гнева, ни мести, ни зависти, ни насмешки, ни хитрости, ни насилия? которому, быть может, никогда не были знакомы приводящие в восхищение ardeurs23 победы и уничтожения? Такое божество было бы и непонятно: к чему оно? - Конечно, если народ погибает, если он чувствует, что окончательно исчезает его вера в будущее, его надежда на свободу, если покорность начинает входить в его сознание, как первая полезность, если добродетели подчинения являются необходимыми условиями его поддержания, то и его божество должно также измениться. Оно делается теперь пронырливым, боязливым, скромным, советует "душевный мир", воздержание от ненависти, осторожность, "любовь к другу и врагу". Оно постоянно морализирует, оно вползает в каждую частную добродетель, становится божеством для отдельного человека, становится частным лицом, космополитом... Некогда божество представляло собою народ, мощь народа, все агрессивное и жаждущее власти в душе народа - теперь оно только лишь благое божество... Поистине, для богов нет иной альтернативы: или они есть воля к власти, и тогда они бывают национальными божествами, - или же они есть бессилие к власти - и тогда они по необходимости делаются добрыми...
|
17 |
|
Где понижается воля к власти в какой бы то ни было форме, там всякий раз происходит также и физиологический спад, decadence. Божество decadence, кастрированное в сильнейших своих мужских добродетелях и влечениях, делается теперь по необходимости Богом физиологически вырождающихся, Богом слабых. Сами себя они не называют слабыми, они называют себя "добрыми"... Понятно без дальнейших намеков, в какие моменты истории впервые делается возможной дуалистическая фикция доброго и злого Бога. Руководствуясь одним и тем же инстинктом, порабощенные низводят своего Бога до "доброго в самом себе" и вместе с тем лишают Бога своих поработителей его добрых качеств; они мстят своим господам тем, что их Бога обращают в черта. - Добрый Бог, равно как и черт, - то и другое суть исчадия decadence. Как можно еще в настоящее время так поддаваться простоте христианских теологов, чтобы вместе с ними декретировать, что дальнейшее развитие понятия о Боге от "Бога Израиля", от Бога народа, к христианскому Богу, к вместилищу всякого добра, - что это был прогресс? - Но сам Ренан24 делает это. Как будто Ренан имеет право на простоту! А между тем противоположное бросается в глаза. Если из понятия о божестве удалены все предпосылки возрастающей жизни, все сильное, смелое, повелевающее, гордое, если оно опускается шаг за шагом до символа посоха для уставших, якоря спасения для всех утопающих, если оно становится Богом бедных людей, Богом грешников, Богом больных par excellence25 и предикат "Спаситель", "Избавитель" делается как бы божеским предикатом вообще, - то о чем говорит подобное превращение, подобная редукция божественного? - Конечно, "Царство Божье" тем самым увеличилось. Прежде Бог знал только свой народ, свой "избранный" народ. Между тем он пошел, как и народ его, на чужбину, начал странствовать, и с тех пор он уже нигде не оставался в покое, пока наконец не сделался всюду туземцем - великий космополит, - пока не перетянул он на свою сторону "великое число" и половину земли. Но Бог "великого числа", демократ между богами, несмотря на это, не сделался гордым богом язычников; он остался иудеем, он остался богом закоулка, богом всех темных углов и мест, всех нездоровых жилищ целого мира!.. Царство его мира всегда было царством преисподней, госпиталем, царством souterrain26, царством гетто... И сам он, такой бледный, такой слабый, такой decadent... Даже самые бледные из бледных, господа метафизики, альбиносы понятия, стали над ним господами. Метафизики опутывали его своей пряжей до тех пор, пока он сам, загипнотизированный их движениями, не сделался пауком, сам не сделался метафизикусом. Теперь он уже прял мир из самого себя - sub specie Spinozae27 - теперь он сам преображался, все утончаясь и бледнея; он стал "идеалом", стал "чистым духом", стал "absolutum", стал "вещью в себе"... Падение божества: Бог стал "вещью в себе"...
|
18 |
|
Христианское понятие о божестве (Бог как Бог больных, Бог как паук, Бог как дух) - это понятие есть одно из самых извращеннейших понятий о божестве, какие только существовали на земле; быть может, оно является даже измерителем той глубины, до которой может опуститься тип божества в его нисходящем развитии. Бог, выродившийся в противоречие с жизнью, вместо того чтобы быть ее просветлением и вечным ее утверждением! Бог, объявляющий войну жизни, природе, воле к жизни! Бог как формула всякой клеветы на "посюстороннее", для всякой лжи о "потустороннем"! Бог, обожествляющий "ничто", освящающий волю к "ничто"!..
|
|
|
|
|
23Ardeurs - Горение, пыл, рвение (франц.).
24
Ренан Жозеф Эрнест (1823 - 1892) - французский историк, писатель. В трудах "История происхождения христианства", "История израильского народа" он
критиковал Библию с позиции Тюбингенской школы. Известность Ренану принесла книга "Жизнь Иисуса" (1863), в которой на основе евангелий и других источников Ренан
изобразил Иисуса Христа не как богочеловека, а как симпатичного галилейского проповедника. Все сверхъестественное было отвергнуто, а тем самым были отвергнуты
и основные христианские догматы. Иисус стал проповедником морали. Ницше во многих работах обрушивался на Ренана, видел в нем своего "антипода" (Ницше Ф. По ту
сторону добра и зла; Сумерки кумиров).
25Par excellence - По преимуществу (фр.).
26Souterrain - подполье (франц.).
27Sub specie Spinozae - с точки зрения Спинозы (лат.).
Спиноза - Ницше "открыл" для себя философию Спинозы в 1881 г. Он восхищался смелостью спинозовской критики религии, использовал аргументы Спинозы против
"свободы воли". Вместе с тем он порицал рационализм Спинозы, его "интеллектуальную любовь к богу"; в теории познания Ницше противопоставлял рационалистическому
учению об интеллектуальной интуиции свой "перспективизм". Каждый познающий субъект есть конкретная, определяемая волевыми импульсами "перспектива", точка зрения
на мир, придающая ему организацию, приспособляющая его к своим устремлениям. Есть бесконечное число воль, ведущих борьбу друг с другом, в том числе и посредством
познания. Мир алогичен в своем гераклитовском потоке становления; поэтому нет интеллектуальной интуиции sub specie aeterni (с точки зрения вечности), открывающей
мир в его независимой от познающего истине. Нет истин "в себе", истина определяется Ницше как полезная ложь - хаос событий организуется на свой манер каждой из
перспектив, познание тем истиннее, чем оно полезней для оста "воли к власти". Таким образом, единой перспективе познающего sub specie aeterni субъекта Ницше
противопоставляет плюрализм воль, использующих познание в борьбе за власть: познание не имеет автономного характера, истина, как таковая, не существует. В учении
Спинозы и других философов-рационалистов Ницше видит наследие "сократизма" и христианства.
|
|
|
