|
|
Злая мудрость. Афоризмы и изречения » Мыслитель наедине с собой |
|
- Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.
- Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана.
- Тем, как и что почитаешь, образуешь всегда вокруг себя дистанцию.
- Я мог бы погибнуть от каждого отдельного аффекта, присущего мне. Я всегда сталкивал их друг с другом.
Мое сильнейшее свойство - самоопределение. Но оно же по большей части оказывается и моей нуждой - я всегда стою на краю бездны. - Я должен быть ангелом, если только я хочу жить: вы же живете в других условиях.
- Что же поддерживало меня? Всегда лишь беременность. И всякий раз с появлением на свет творения жизнь моя повисала на волоске.
- Я чувствую в себе склонность быть обворованным, обобранным. Но стоило только мне замечать, что все шло к тому, чтобы /обманывать/ меня, как я впадал в /эгоизм/.
- Как только благоразумие говорит: "Не делай этого, это будет дурно истолковано", я всегда поступаю вопреки ему.
- Мне никогда не бывает в полной мере хорошо с людьми. Я смеюсь всякий раз над врагом раньше, чем ему приходится заглаживать свою вину передо мной.
Но я мог бы легко совершить убийство в состоянии аффекта.
- Испытывал ли я когда-нибудь угрызения совести? Память моя хранит на этот счет молчание.
- Я ненавижу обывательщину гораздо больше, чем грех.
- Для меня не должно быть человека, к которому я испытывал бы отвращение или ненависть.
- Я ненавижу людей, не умеющих прощать.
- Человек, ни разу еще не думавший о деньгах, о чести, о приобретении влиятельных связей, - да разве может он знать людей?
- Люблю ли я музыку? Я не знаю: слишком часто я ее и ненавижу. Но музыка любит меня, и стоит лишь кому-то покинуть меня, как она мигом рвется ко мне и хочет быть любимой.
- Это благородно - стыдиться лучшего в себе, так как только сам и обладаешь им.
- Странно! Стоит лишь мне умолчать о какой-то мысли и держаться от нее подальше, как эта самая мысль непременно является мне воплощенной в облике человека,
и мне приходится теперь любезничать с этим "ангелом Божьим"!
- После того как я узрел бушующее море с чистым, светящимся небом над ним, я не выношу уже всех бессолнечных, затянутых тучами страстей, которым неведом иной свет, кроме молнии.
- Мой глаз видит идеалы других людей, и зрелище это часто восхищает меня; вы же, близорукие, думаете, что это - мои идеалы.
- "Друг, все, что ты любил, разочаровало тебя: разочарование стало вконец твоей привычкой, и твоя последняя любовь, которую ты называешь любовью к "истине",
есть, должно быть, как раз любовь - к разочарованию".
- Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное.
- Лестница моих чувств высока, и вовсе не без охоты усаживаюсь я на самых низких ее ступенях, как раз оттого, что часто слишком долго приходится мне сидеть
на самых высоких: оттого, что ветер дудит там пронзительно и свет часто бывает слишком ярким.
- "Я не бегу близости людей: как раз даль, извечная даль, пролегающая между человеком и человеком, гонит меня в одиночество".
- Лишь теперь я одинок: я жаждал людей, я домогался людей - а находил всегда лишь /себя самого/ - и больше не жажду себя.
- */Цель аскетизма/*. Следует выжидать /свою/ жажду и дать ей полностью созреть: иначе никогда не откроешь /своего/ источника, который никогда не может быть
источником кого-либо другого.
- Я хотел быть философом /неприятных истин/ - на протяжении шести лет.
- Искал ли уже когда-нибудь кто-либо на своем пути истину, как это до сих пор делал я, - противясь и переча всему, что благоприятствовало моему непосредственному чувству?
- Было время, когда меня охватило /отвращение к самому себе/: летом 1876 года. Опасность заблуждения, нечистая научная совесть в связи с примесью метафизики,
чувство чего-то утрированного, смехотворное притязание на "судейство". - Итак, набраться ума и /попытаться/ жить в величайшей трезвости, без метафизических
предпосылок. "Свободный ум" превозмог меня! - компрессы со льдом.
Мое отвращение к человеку стало слишком велико. Равным образом обратное отвращение к моральному высокомерию моего идеализма. Я приближался ко всему презренному,
я искал в себе как раз достойное презрения: мне хотелось умерить свой пыл. Я выступил /против/ всех /обвинителей/ человечества - я лишил их и себя права на
/высокопарность/. Критический порыв искал /жизни/. - Героизм сводился отныне к тому, чтобы /довольствоваться/ самым малым: пустыней.
Героизмом стало: умалить в самом себе интеллектуальный порыв, вообразить его аффектом. Я поносил аффект, чтобы /после/ сказать: мне больше /нет/ проку от
аффекта! Жизнь в сопровождении морали невыносима (гнет /Вагнера/ стал таковым уже раньше). - Что до героя, я не столь уж хорошего мнения о нем - и все-таки: он - наиболее приемлемая форма существования, в особенности когда нет другого выбора.
- Героизм - таково настроение человека, стремящегося к цели, помимо которой он вообще уже не идет в счет. Героизм - это /добрая воля/ к абсолютной самопогибели.
- Противоположностью героического идеала является идеал гармонической всеразвитости - прекрасная противоположность и вполне желательная! Но идеал этот
действителен лишь для добротных людей (например, Гете).
- /Причинять боль тому, кого мы любим/, -- сущая чертовщина. По отношению к нам самим таково состояние героических людей: предельное насилие. Стремление
впасть в противоположную крайность относится сюда же.
- Возвышенный человек, видя возвышенное, становится свободным, уверенным, широким, спокойным, радостным, но
совершенно прекрасное потрясает его своим видом и сшибает с ног: перед ним он отрицает самого себя.
- Кто не живет в возвышенном, как дома, тот воспринимает возвышенное как нечто жуткое и фальшивое.
- Люди, стремящиеся к величию, суть по обыкновению злые люди: таков их единственный способ выносить самих себя.
- Стремление к величию выдает с головой: кто обладает величием, тот стремиться к доброте.
- Кто стремиться к величию, у того есть основания увенчивать свой путь и довольствоваться количеством. /Люди качества стремятся к малому./
- В пылу борьбы можно пожертвовать жизнью: но побеждающий снедаем искусом /отшвырнуть от себя/ свою жизнь. Каждой победе присуще презрение к жизни.
- Всякий восторг заключает в себе нечто вроде испуга и бегства от самих себя - временами даже само-/отречение/, само-отрицание.
- Желать чего-то и добиваться этого - считается признаком сильного характера. Но даже не желая чего-то, все-таки добиваться этого - свойственно сильнейшим,
которые ощущают себя воплощенным фатумом.
- Пережить многое, сопережить при этом множество прошедших вещей, пережить воедино множество собственных и чужих переживаний -- это творит высших людей, я называю их "суммами".
- Заблистать через триста лет -- моя жажда славы.
- Те, кто до сих пор больше всего любили человека, всегда причиняли ему наисильнейшую боль; подобно всем любящим, они требовали от него невозможного.
- Если ты прежде всего и при всех обстоятельствах не внушает страха, то никто не примет тебя настолько всерьез, чтобы в конце концов полюбить тебя.
- Кто хочет стать водителем людей, должен в течение доброго промежутка времени слыть среди них их опаснейшим врагом.
- Из всех европейцев, живущих и живших - Платон, Вольтер, Гете, - я обладаю душой /самого широкого диапазона/. Это зависит от обстоятельств, связанных не столько
со мной, сколько с "сущностью вещей", - я мог бы стать /Буддой/ Европы: что, конечно, было бы антиподом индийского.
- Во мне теперь /острие/ всего морального размышления и работы в Европе.
- Покуда к тебе относятся враждебно, ты еще не превозмог своего времени: ему не положено видеть тебя - столь высоким и отдаленным должен ты быть для него.
- Кто подвергается нападкам со стороны своего времени, тот еще недостаточно определил его -- или отстал от него.
- Одиннадцать двенадцатых всех великих людей истории были лишь представителями какого-то великого дела.
- Если имеешь счастье оставаться темным, то можешь воспользоваться и льготами, предоставляемыми темнотой, и в особенности "болтать всякое".
- В стадах нет ничего хорошего, даже когда они бегут вслед за тобою.
- Чем свободнее и сильнее индивидуум, тем /взыскательнее/ становится его любовь; наконец, он жаждет стать сверхчеловеком, ибо все прочее не /утоляет/ его любви.
|
|
|