О высшем человеке
1
- Когда в первый раз пошёл я к людям, совершил я глупость отшельника, великую глупость: я явился на базарную площадь.
- И когда я говорил ко всем, я ни к кому не говорил. Но к вечеру канатные плясуны были моими товарищами и трупы; и я сам стал почти что трупом.
- Но с новым утром пришла ко мне и новая истина - тогда научился я говорить: «Что мне до базара и толпы, до шума толпы и длинных ушей её!»
- Вы, высшие люди, этому научитесь у меня: на базаре не верит никто в высших людей. И если хотите вы там говорить, ну что ж! Но толпа моргает: «Мы все равны».
- «Вы, высшие люди, - так моргает толпа, - не существует высших людей, мы все равны, человек есть человек, перед Богом - мы все равны!»
- Перед Богом! - Но теперь умер этот Бог. Но перед толпою мы не хотим быть равны. Вы, высшие люди, уходите с базара!
2
- Перед Богом! - Но теперь умер этот Бог! Вы, высшие люди, этот Бог был вашей величайшей опасностью.
- С тех пор как лежит он в могиле, вы впервые воскресли. Только теперь наступает великий полдень, только теперь высший человек становится - господином!
- Поняли ли вы это слово, о братья мои? Вы испугались: встревожилось сердце ваше? Не зияет ли здесь бездна для вас? Не лает ли здесь адский пёс на вас?
- Ну что ж! вперёд! высшие люди! Только теперь гора человеческого будущего мечется в родовых муках. Бог умер: теперь хотим мы, чтобы жил сверхчеловек.
3
- Самые заботливые вопрошают: «Как сохраниться человеку?» Заратустра же спрашивает, единственный и первый: «Как превзойти человека?»
- К сверхчеловеку лежит сердце моё, он для меня первое и единственное, - а не человек: не ближний, не самый бедный, не самый страждущий, не самый лучший.
- О братья мои, если что я могу любить в человеке, так это только то, что он есть переход и гибель. И даже в вас есть многое, что пробуждает во мне любовь и надежду.
- Ваша ненависть, о высшие люди, пробуждает во мне надежду. Ибо великие ненавистники суть великие почитатели.
- Ваше отчаяние достойно великого уважения. Ибо вы не научились подчиняться, вы не научились маленькому благоразумию.
- Ибо теперь маленькие люди стали господами: они все проповедуют покорность, скромность, благоразумие, старание, осторожность и нескончаемое «и так далее» маленьких добродетелей.
- Всё женское, всё рабское, и особенно вся чернь: это хочет теперь стать господином всей человеческой судьбы - о отвращение! отвращение! отвращение!
- Они неустанно спрашивают: «как лучше, дольше и приятнее сохраниться человеку?» И потому - они господа сегодняшнего дня.
- Этих господ сегодняшнего дня превзойдите мне, о братья мои, - этих маленьких людей: они величайшая опасность для сверхчеловека!
- Превзойдите мне, о высшие люди, маленькие добродетели, маленькое благоразумие, боязливую осторожность, кишенье муравьёв, жалкое довольство, «счастье большинства»! -
- И лучше уж отчаивайтесь, но не сдавайтесь. И поистине, я люблю вас за то, что вы сегодня не умеете жить, о высшие люди! Ибо так вы живёте - лучше всего!
4
- Есть ли в вас мужество, о братья мои? Есть ли сердце в вас? Не мужество перед свидетелями, а мужество отшельника и орла, на которое уже не смотрит даже Бог?
- У холодных душ, у мулов, у слепых и у пьяных нет того, что называю я мужеством. Лишь у того есть мужество, кто знает страх, но побеждает его, кто видит бездну, но с гордостью смотрит в неё.
- Кто смотрит в бездну, но глазами орла, кто хватает бездну когтями орла - лишь в том есть мужество.
5
- «Человек зол» - так говорили мне в утешение все мудрецы. Ах, если бы это и сегодня было ещё правдой! Ибо зло есть лучшая сила человека.
- «Человек должен становиться всё лучше и злее» - так учу я. Самое злое нужно для блага сверхчеловека.
- Могло быть благом для проповедника маленьких людей, что страдал и нёс он грехи людей. Но я радуюсь великому греху как великому утешению своему.
- Но всё это сказано не для длинных ушей. Не всякое слово годится ко всякому рылу. Это тонкие, дальние вещи: копыта овец не должны топтать их!
6
- О высшие люди, не думаете ли вы, что я здесь для того, чтобы исправить то, что сделали вы дурного?
- Или что хочу я отныне удобнее уложить вас спать, страдающих? Или указать вам, беспокойным, сбившимся с пути и потерявшимся в горах, новые, более удобные тропинки?
- Нет! Нет! Трижды нет! Всё больше все лучшие из рода вашего должны гибнуть, - ибо вам должно становиться всё хуже и жёстче. Ибо только этим путём -
- - только этим путём вырастает человек до той высоты, где молния порождает и убивает его: достаточно высоко для молнии!
- На немногое, на долгое, на дальнее направлена мысль моя и тоска моя - что мне до вашей маленькой, обыкновенной и короткой нищеты!
- По-моему, вы ещё недостаточно страдаете! Ибо вы страдаете собой, вы ещё не страдали человеком. Вы солгали бы, если бы сказали иначе! Никто из вас не страдает тем, чем страдал я.
|
[1]