[1] в Верхний Энгадин, чтобы — черновой вариант: «в Верхний Энгадин — умолчу из человеколюбия о своих друзьях — чтобы».
[2] Цитата из «Так говорил Заратустра», глава «Самый тихий час», аб. [30].
[3] Цитата из «Так говорил Заратустра», глава «На блаженных островах», аб. [1–2].
[4] Цитата из «Так говорил Заратустра», глава «О дарящей добродетели», § 3, аб. [2–9].
[5] В октябрьской редакции «Ecce homo» значится как первый параграф, датируется 15-м октября 1888. Ср.: ПСС 13, 23 [14].
[6] Ср.: «Сумерки идолов», «Чем обделены немцы», 6.
[7] О визите фон Штайна в Энгадин и о его кончине см. в письмах Ф. Овербеку от 14 сентября 1884 и 30 июня 1887 (НП, с. 226–227, 278).
[8] Ср. черновик письма фон Штайну: НП, с. 233–234.
[9] Под этим названием Ницше планировал осенью 1888 года публикацию четвёртой части «Так говорил Заратустра». Варианты подзаголовков к этой публикации см.: ПСС 13, 22 [13, 15, 16].
[10] Ср. «Антихрист», 20.
[11] В Dm после этих слов следовала поначалу другая концовка параграфа, которую Ницше вычеркнул при редактуре в начале декабря: «И даже в случае Вагнера, — ведь как мог бы я отрицать, что из своей дружбы с Вагнером и госпожой Вагнер я вынес самые отрадные и возвышенные воспоминания, — что между нами ни разу не пробежало ни единой тени? Именно это даёт мне нейтральность взгляда, необходимую, чтобы видеть проблему Вагнера как проблему культуры вообще — и, возможно, разрешить её... В-пятых и в последних: я нападаю только на те вещи, которые я знаю досконально, — которые я сам пережил, которыми я в определённой степени сам был когда-то. Христианство моих предков находит во мне своё завершение, — взращённая самим христианством, ставшая солнечно ясной строгость интеллектуальной совести обращается против христианства: в моём лице судит себя, во мне преодолевает себя само христианство».
[12] См. «Так говорил Заратустра» глава «Об отребье» аб. [19–34].
[13] См. письмо фон Герсдорфу от 28 сентября 1869 г. (НП, с. 69–70).
[14] дух носится над водою — ср.: Быт 1, 2.
[15] Ср. письмо Франциске Ницше от 3 августа 1887 г. (НП, с. 280).
[16] Ср. афоризм 34 «Стрел и изречений» в «Сумерках идолов».
[17] Книга издана в Париже в 1887 году. Экземпляр сохранился в библиотеке Ницше.
[18] Т. е. исследования Ницше о Диогене Лаэртском: «De Laertii Diogenis fontibus» (опубликовано в «Rheinisches Museum», 1868–1869, Bde. 23–24); «Analecta Laertiana» (опубликовано в «Rheinisches Museum», 1870, Bd. 25); «К вопросам об источниках и критике Диогена Лаэртского» (Basel, 1870).
[19] До проделанной Ницше в начале декабря редактуры после этих слов следовало такое продолжение: «Эмерсон со своими эссе даже в мрачные времена был для меня другом и умел меня развлечь: в нём столько скепсиса, столько „возможностей“, что у него даже добродетель становится остроумной... Единственный случай: ... Ещё ребёнком я охотно прислушивался к нему. Равным образом „Тристрам Шенди“ относится к числу книг, которые были вкусны для меня с самых ранних лет; о том, как я воспринимал Стерна, говорит очень выразительное место в „Челов. слишком челов.“ (II, аф. 113). Возможно, что по родственным причинам среди немецких книг я предпочитал Лихтенберга... Хочу также упомянуть аббата Гальяни, этого глубочайшего во всей истории шута. — Из старинных книг одно из моих сильнейших впечатлений — озорной провансалец Петроний, сочинивший последнюю Satura Menippea. Эта суверенная свобода от „морали“, от „серьёзности“, от собственного утончённого вкуса, эта рафинированность в смешении вульгарной и „учёной“ латыни, этот раскованный задор, который с грацией и лихостью перескакивает через всю эту животную суть античной „души“ — я не смог бы назвать другой книги, которая бы произвела на меня столь освобождающее впечатление: она действует дионисийски. В тех случаях, когда мне нужно побыстрее избавиться от вредного впечатления — беру тот случай, когда я в целях моей критики христианства слишком долго дышал воздухом трясины апостола Павла, — мне хватает, в качестве героического средства, пары страниц Петрония: я тут же выздоравливаю».
[20] Ср. «Сумерки идолов», «Четыре великих заблуждения», 8, предпоследнее предложение.
[21] См. письмо Ганса фон Бюлова от 24 июля 1872 г. и черновик ответа Ницше (НП, с. 93–95).
[22] Ср. аф. 98 «Весёлой науки».
[23] До редактуры, проделанной в начале декабря, этот параграф выглядел следующим образом: «Музыка — ради неба! — пусть она будет отдохновением и ничем иным!.. Ни за что на свете не должна она становиться для нас тем, чем её сделало в наши дни нещадное злоупотребление — возбуждающим средством, ещё одним ударом кнута для измотанных нервов, типичным вагнерианством! — Не существует ничего более нездорового — crede experto! — чем это вагнеровское злоупотребление музыкой; это наихудшая разновидность „идеализма“ среди всех возможных идеалистических вывертов. Мало что удручает меня так, как измена инстинкту, с какой уже в молодые годы предаются пороку Вагнера. Вагнер и молодость — это ведь то же самое, что яд и молодость... Лишь за последние шесть лет мне снова стало знакомо, что такое музыка — благодаря тому, что я глубоко опомнился, вернувшись к своему почти забытому инстинкту, благодаря, прежде всего, неоценимому счастью обрести близкородственного в этом инстинкте друга, Петера Гаста, единственного композитора, который в наши дни ещё знает, что такое музыка, — который ещё может её создавать! — Чего я вообще хочу от музыки? Чтобы она была ясной и глубокой, как предзакатный час в октябре. Мягкой, милой — не жаркой... Чтобы она нежилась на солнце, чтобы всё в ней было сладко, особенно, тонко и умно... Чтобы в ногах у неё был азарт... Ни одна попытка „проникнуться“ Вагнером в эти шесть лет мне не удавалась. Всякий раз после первого акта я бежал от смертельной скуки. Как беден, как экономен и осмотрителен от природы этот „гений“, какое терпение приходится проявлять прежде, чем дождёшься от него чего-нибудь стоящего! Сколько же у него самого желудков, чтобы постоянно снова пережёвывать то, что он нам уже перед этим немилосердно разжевал! Я называю его „Магнер“...»
[24] Ср. письмо Кезелицу от 26 февраля 1888 г. (НП, с. 305–306).
[25] Знакомство Ницше с клавиром этого произведения состоялось в 1861 г.
[26] Ср.: «Дионисовы дифирамбы» «О бедности богатейшего», аб. 34: «Заратустра не ёж».
[27] Ср. ПСС 13, 16 [44], а также письмо Брандесу от 23 мая 1888 г. (НП, с. 318).
[28] «К истории собрания изречений Феогнида». Опубликовано в «Rheinisches Museum», Bd. 22 (1867).
[29] Германский кайзер ... «величие» — в Dm это место было кем-то (не рукою Ницше) зачёркнуто, тем не менее оно содержится в копии, сделанной Петером Гастом. Рауль Рихтер и Отто Вайс опубликовали его в комментариях к своим изданиям — соответственно в 1908 и 1911 годах. Карл Шлехта в своём издании 1956 года почему-то упустил его из вида. В основном тексте оно впервые было восстановлено лишь в издании Подаха в 1961 году.
[30] безлюдья ... «многолюдья» — у Ницше игра слов (Einsamkeit — Vielsamkeit).
[31] Ср.: ПСС 8, 28 [8].
[32] Ср.: «Сумерки идолов», «Изречения и стрелы», 15.
[33] См. черновик письма Генриху фон Штайну: НП, с. 233.
[34] Ср. черновик письма Францу Овербеку: НП, с. 322.
[35] Вероятно, профессор Ю. Кафтан. Ср. черновик адресованного ему письма конца декабря 1888: «Вы с вашим визитом в Сильс-Мария летом прошлого года относитесь к тем эпизодам моей жизни, от которых волосы дыбом встают». (Цит. по: Ф. Ницше. Так говорил Заратустра. М., «Прогресс», 1994).
[36] Об этой статье см. подробнее в письме Мальвиде фон Мейзенбуг от 24 сентября 1886 г. (НП, с. 260).
[37] См. письма Йозефу Видманну и Карлу Шпиттелеру февраля 1888 г. (НП, с. 298–300).
[38] Из-за игры ... для попадания... — до второй половины декабря редакция этого места выглядела следующим образом: «Не то, чтобы в первом или втором случае отсутствовала „добрая воля“, тем более интеллигентность. Господина Шпиттелера я даже считаю одним из самых достойных и тонких среди нынешних критиков; его работа о французской драме — пока ещё не изданная, — должно быть, вещь первого ранга».
[39] До декабря 1888 г. этот параграф выглядел следующим образом: «Немцы до сих пор ничего не поняли в моих книгах, тем более — во мне самом. — Понял ли вообще хоть кто-нибудь хоть что-то у меня — во мне? — Только один, и никто кроме него — Рихард Вагнер (ещё один повод усомниться, был ли он собственно немцем)... У кого из моих немецких „друзей“ (понятие друга в моей жизни — это понятие в кавычках) есть хоть в малейшей степени та глубина взгляда, которая сделала Вагнера шестнадцать лет назад пророком в том, что касается меня ? Он представил меня тогда немцам, в письме, опубликованном в „Норддойче цайтунг“, следующими бессмертными словами: „То же, чего ждём мы от Вас, может стать задачей всей жизни — всей жизни такого человека, который сейчас нужнее всего для нас и в качестве какого мы и возвещаем сейчас о Вас всем тем, кто в наше время испытывает потребность в том, чтобы из самого наиблагороднейшего источника немецкого духа — всепоглощающего сурового глубокомыслия — разузнать и разведать, какой же должна быть немецкая образованность, если только необходимо, чтобы споспешествовала она достижению самых благородных целей этой вновь воскресшей к жизни нации“. Вагнер просто оказался прав, — он прав сегодня. Я — единственный форс-мажор, достаточно сильный, чтобы избавить немцев, и не только немцев... Возможно, он забыл, что, коль скоро моё предназначение — указывать пути культуре, то я должен указывать их и всякому Рихарду Вагнеру? Культура и „Парсифаль“? Такое сочетание не годится...»
[40] Ср. письмо конца 1888 г. Францу Овербеку: НП, с. 355–356.
[41] Слова из письма Ипполита Тэна к Ницше от 14 декабря 1888 г.: «столь литературный и столь живописный немецкий стиль <речь о „Сумерках идолов“ — <emphasis>ред.</emphasis>> нуждается в читателях, весьма сильных в знании немецкого; я недостаточно владею языком, чтобы с первого раза ощутить все Ваши дерзости и тонкости». (Пер. К. Свасьяна).
[42] Я не могу ... Аминь — пародия на Лютерово «На том стою, и не могу иначе». Ср. в «Дионисовых дифирамбах» «В кругу дочерей пустыни».
[43] В более ранней, ноябрьской, версии этого параграфа было написано, в частности, следующее: «Мои произведения требуют усилий. Чтобы понимать самый лаконичный язык — а заодно и самый скупой на формулы, самый живой и, как правило, художественный, — которым когда-либо говорил философ, следует проделывать процедуру обратную той, что применима ко всей прочей философской литературе. Последнюю нужно сгущать, иначе можно испортить себе желудок — меня же требуется разбавлять, делать жидким, иначе тоже испортишь себе желудок. Для меня молчание — такой же инстинкт, как для господ философов — болтовня. Я краток, — мои читатели сами должны стать пространными, чтобы выудить и собрать всё, что мной продумано и затаено. — С другой стороны, есть такие предпосылки „понимания“ меня, до которых доросли очень и очень немногие: нужно уметь помещать проблему на нужном месте, то есть в связи с родственными ей проблемами, и при этом надо топографически представлять себе заброшенные уголки, труднодоступные местности науки в целом и прежде всего философии. — Наконец, я говорю только о пережитом, а не просто о „помысленном“; у меня отсутствует противоположность мышления и жизни. Моя „“теория“ вырастает из моей „практики“ — ох, из отнюдь не безобидной практики!.. Послушайте, что нам даёт понять об этом Заратустра, тот, кто утверждает: „Добрые люди никогда не говорят правду“» (далее следовала цитата из «Так говорил Заратустра»: см. «Так говорил Заратустра» глава «О старых и новых скрижалях» § 7 аб. [4–5]).
[44] Ср. в письме Г. Кезелица к Ницше от 25 октября 1888 г.: «Какими „просветлениями“, какими экстазами познания благодарен я Вашему духу — духу правителя мира!»
[45] Ср. «Так говорил Заратустра» глава «Об отребье» аб. [34].
[46] См. «Так говорил Заратустра», главу «О виде?нии и загадке» § 1 аб. [2–4].
[47] Ср. «Случай „Вагнер“», 2.
[48] См. «Антихрист», «Закон против христианства», Тезис четвёртый.
[49] Цитируется начало 295 афоризма «По ту сторону добра и зла», в котором Ницше говорит о Дионисе.
[50] с именем ... надежды — предварительный вариант этого места в Dm: «у дела Вагнера появились интеллигентные сторонники».
[51] Ср. письмо Г. Харта к Ницше от 4 января 1877: «За последние два дня (: возможно, то же будет и в следующие два:) я дважды подряд прочёл, — вернее сказать, „проглотил“, „переболел“ ею — Вашу вещицу „Возрождение трагедии из духа музыки“, и пришёл к выводу, что, пожалуй, никто не проникал до сих пор в суть искусства и художественного творчества столь глубоко, как Вы».
[52] См. «Сумерки идолов», «Чем я обязан древним», § 5.
[53] Ср.: «Рихард Вагнер в Байройте», главы 7, 1, 4, 9, 6.
[54] Или, одним словом, Ницше — предварительный вариант этого места в Dm: «Но настал день, когда Вагнер снизошёл — опустился; когда он протянул руки всему, что хотело примириться с ним, когда он примирился с „рейхом“, с патронажным „образованием“ и даже с добрым боженькой — когда он пошёл причащаться!.. Вагнер скомпрометировал меня».
[55] Об этой статье, вышедшей 17 октября 1873 г., см. в написанном спустя десять дней письме Ницше к фон Герсдорфу: НП, с. 102–103.
[56] См.: Franz Hoffmann (рецензия на «Давид Штраус как писатель и исповедник») in: Allgemeiner litterarischer Anzeiger fur das evangelische Deutschland, Bd. 12 (1873), S. 321–336 (November), 401–408 (Dezember). Опубликовано также в: Philosophische Schriften, V. Erlangen, 1878, S. 410–447.
[57] Статья Карла Хиллебранда (1829–1884) «Ницше против Штрауса» («Nietzsche gegen Strauss») впервые была опубликована в Augsburger Allgemeine Zeitung, №№ 265–266 от 22 и 23 сентября 1873.
[58] Karl Hillebrand. Zeiten, Volker und Menschen. Bd. 2. Berlin, 1875. S. 291–310. Книга имеется в библиотеке Ницше.
[59] Ср. в письме Карлу Шпиттелеру от 25 июля 1888 г.: «Первый шаг, который надо совершить, появившись „в обществе, чтобы на тебя обратили внимание, — это дуэль“, сказал Стендаль. Я этого не знал, но я это сделал» (НП, с. 324). Д. Колли и М. Монтинари полагают, что источником цитаты для Ницше послужило предисловие Проспера Мериме к переписке Стендаля, изданной в 1855 г. в Париже (книга сохранилась в библиотеке Ницше).
[60] Ср. в черновике декабрьского письма Георгу Брандесу: «чёрт знает что сотворил бы я с этими вольнодумцами» (НП, с. 350).
[61] См. предпоследний абзац 7-й главы «Шопенгауэр как воспитатель».
[62] О том ... побыть учёным — ср.: «Шопенгауэр как воспитатель» 3; «Человеческое, слишком человеческое» 252; «Ecce homo» «Человеческое, слишком человеческое» 3. Ср. также предварительный вариант этого места в Dm: «Чем должен быть учёный, и чем я тогда совершенно не был — это с нетерпеливой суровостью я написал перед собой на стене. — Хотите пример того, как я ощущал себя в то время, почти что выродившийся в учёного, похожий скорее на книжного червя, полуслепого, который педантично ползал вдоль и поперёк через тома античных стихотворцев, вбурившийся в своё ремесло, которое отнимало не только три четверти моих сил, но и время, необходимое хотя бы для того, чтобы подумать, как эти силы восполнить? Я привожу этот суровый образчик психологии учёного, который в названном сочинении внезапно, словно повествуя о каком-то невыразимом переживании, бросается в глаза».
[63] Октябрьская редакция этой главы содержала, в частности, следующие, не вошедшие в окончательный текст, детали первого Байройтского фестиваля: «Типичное зрелище являл собою старый кайзер, который аплодировал и одновременно кричал своему адъютанту графу Лендорфу: „ужасно! ужасно!“. — Здесь был весь европейский бездельничающий сброд, и кто ни попадя входил в дом Вагнера и выходил из него так, будто Байройт был каким-то новым видом спорта. Да и ни чем иным он в сущности не был. Здесь, вдобавок к старым поводам бездельничать, открыли новый, художественный, повод — „большую оперу“ с препятствиями; в убедительной, благодаря её тайной сексуальности, музыке Вагнера открыли связующее средство для общества, в котором каждый предавался своим plaisirs. То, что там осталось от „дела“ и, если хотите, было самой его невинностью — это идиоты, вроде Ноля, Поля и Коля (последний, можно сказать, — genius loci в Байройте), порода настоящих вагнеранцев, шайка богооставленных и духолишённых типов с крепкими брюшками, которая подъедала все „отходы“, оставленные мастером. А сколько же он оставляет „отходов“!..»
[64] Карл Франц Брендель (1811–1868), немецкий музыковед и композитор, один из основателей «Всеобщего музыкального объединения».
[65] Карл Фридрих Людвиг Ноль, автор биографии Вагнера, которую Ницше читал в 1888 г.
[66] Рихард Поль, музыковед, опубликовавший в 1888 в ответ на «Случай „Вагнер“» памфлет «Казус Ницше».
[67] Й. Г. Коль — как удалось установить биографу Ницше Курту Паулю Янцу, — автор книги «О звуковой живописи в немецком языке».
[68] Речь о Луизе Отт. См. переписку с нею Ницше августа-сентября 1876 г. (НП, с. 124–126).
[69] Рэализм — в оригинале: Reealismus, от фамилии Рэ.
16 июня Эрвин Роде писал Ницше по поводу «Человеческого, слишком человеческого»: «Возможно ли вот так вынуть свою душу и взамен впустить в себя другую? Стать вдруг Рэ вместо Ницше?» На что Ницше отвечал: «Ищи в моей книге лишь меня, а не друга Рэ». (НП, с. 146–147).
[70] Выражение из проповеди Иоанна Крестителя: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф 3, 10). Ницше говорит об «искоренении „метафизической потребности“ человечества».
[71] На мораль ... «или?»... — в октябрьской редакции: «На мораль не нападают, её просто больше не слушают... По ту сторону добра и зла! „Утренняя заря“, gaya scienza (1882), мой „Заратустра“ (1883) — это прежде всего поступки, говорящие „Да!“ — в каждом предложении слово берёт имморалист. Отрицание в них — просто итог, оно следует, оно не предшествует».
[72] Эпиграф к четвёртой книге «Весёлой науки».
[73] См. «Весёлая наука», 342.
[74] Сочинено осенью 1884 г.
[75] Ср. по поводу сроков «вынашивания» «Человеческое, слишком человеческое»: ПСС 8, 22 [80].
[76] См. «Весёлая наука», 342; 341.
[77] Гобоя — должно быть: «кларнета», указывает Кезелиц.
[78] Незабвенный германский — в Dm эти слова зачёркнуты Кезелицем. Фридрих III был, пожалуй, единственным современным Ницше германским политиком, о котором он с симпатией отзывался в зрелые годы. В 1888 г., получив известие о его смерти, Ницше писал: «Он был для нас светом, пусть и слабеньким, мерцающим, но светом свободной мысли, последней надеждой Германии» (цит. по: Т. Манн. Аристократия духа. М., 2009. С. 328).
[79] Ницше цитирует афоризм 382 из «Весёлой науки».
[80] «Так говорил Заратустра» глава «Возвращение» аб. [8, 19].
[81] Городок в Абруццких Апеннинах. 10 июня 1883 Ницше писал своей сестре Элизабет в Рим: «Неудача! Сирокко держит свой пламенеющий меч над Л'Акуилой. Местность не для меня!»
[82] См. «Так говорил Заратустра» глава «О старых и новых скрижалях» § 19 аб. [1].
[83] См. «Так говорил Заратустра» глава «О старых и новых скрижалях» § 19 аб. [7–11].
[84] См. «Так говорил Заратустра» глава «Перед восходом солнца» аб. [15].
[85] См. «Так говорил Заратустра» глава «Перед восходом солнца» аб. [22].
[86] См. «Так говорил Заратустра» глава «Ночная песнь».
[87] Так Ницше обращается 3 января 1889 г. в своей записке к Козиме Вагнер. Так же он называет её в конце письма Буркхардту от 6 января (см. НП, с. 361, 366).
[88] См. «Так говорил Заратустра» глава «Об избавлении» аб. [16–19].
[89] См. «Так говорил Заратустра» глава «На блаженных островах» аб. [27–34].
[90] См. «Так говорил Заратустра» глава «О старых и новых скрижалях» § 29 аб. [8].
[91] См. «Так говорил Заратустра» глава «О старых и новых скрижалях» § 29 аб. [6].
[92] позитивная ... негативной, негактивной — у Ницше противопоставлено «jasagende» (букв.: говорящая «да») и «neinsagende, neinthuende» (букв.: говорящая «нет», творящая «нет»). Хотя Ницше здесь и не образует неологизмов, передать симметричным образом его противопоставление возможно только с помощью игры слов («негактивный», т. е. негативно активный).
[93] Заключительная фраза «К генеалогии морали».
[94] «Современные идеи», например — вариант этого места в более ранней редакции: «Все политические „современные идеи“, включая идею Рейха, рабочий вопрос, преступление, добровольную смерть, брак, все позавчерашние литературные суеверия, предпосылки образования, последние эстетические ценности — всё это выражено в пяти словах».
[95] Ср. в письме Кезелица к Ницше от 25 октября 1888: «Такое ощущение, как будто у Вас выросло второе сознание, как будто всё до сих пор было тёмным, слепым стремлением, как будто только в Вашей духовности „Воля“ зажгла свой свет, чтобы отвергнуть неверный путь, по которому она идёт под откос». Стоит отметить, что Ницше охотно копирует здесь за Кезелицем шопенгауэровскую терминологию.
[96] Ницше перефразирует строки из «Пролога на небесах» в «Фаусте» Гёте. Существующие стихотворные переводы не передают в точности смысл этих строк, который буквально таков: «Добрый человек даже среди тёмных стремлений сознаёт, где находится верный путь».
[97] Ещё одна цитата из письма Кезелица к Ницше от 25 октября: «только с Вас начинаются снова надежды, задачи, предписывающие пути культуры».
[98] См. письмо Кезелицу от 27 сентября 1888 (НП, с. 332).
[99] Виктор Эммануил II (1820–1878), с 1861 г. первый король Италии. В последнем письме Буркхардту Ницше идентифицирует себя с ним (см. НП, с. 365).
[100] Завершение «Переоценки» — на месте этих слов в Dm стояло: «седьмой день». Д. Колли и М. Монтинари восстановили окончательный, на их взгляд, вариант, исходя из следующего. Отправляя в 1893 г. список «Ecce homo» в Наумбург Элизабет Фёрстер-Ницше, Кезелиц указывал в сопроводительном письме: «Список с Ecce homo дословен. Единственно ... я позволил себе ... на с. 104 вставить два слова: „первой книги“ <т. е. первой книги „Переоценки“>». Поскольку Кезелиц говорит о вставке, то неизбежен вывод, что слова «завершение „Переоценки“», к которым присоединена вставка, написаны Ницше. В Dm до сих пор можно различить следы вписанных карандашом, а затем стёртых резинкой слов над словами «седьмой день», на которых в свою очередь заметны следы впоследствии стёртого карандашного зачёркивания. Поэтому события можно реконструировать следующим образом. 1. «Завершение „Переоценки“» было правкой Ницше, которую он отправил в Лейпциг уже после корректуры, сделанной в начале декабря. 2. Листок или записка, на которой Ницше дал инструкции касательно этого исправления, потерялся или был уничтожен. 3. Поскольку об этом изменении говорилось в отдельной записке или на отдельном листе, то оно не могло не попасться на глаза Кезелицу, когда он забирал в Лейпциге рукопись «Ecce homo»; отсюда и возбуждённое письмо Овербеку от 18 января 1889 г., где он пишет: «Если это произведение закончено, во что я верю, то Ницше мог сойти с ума от того, что безгранично радовался триумфу человеческого разума в нём, окончанию этого произведения», а также спустя неделю: «В „Ессе homo“ говорится о „Переоценке всех ценностей“ как о завершённом труде». Стоит заметить, что Кезелиц тогда всё ещё представлял себе «Переоценку» как произведение в четырёх книгах. Отсюда вытекает 4-й пункт: поначалу Кезелиц заменил «седьмой день», согласно указанию Ницше, на «завершение „Переоценки“», но позднее, когда он готовил свою копию «Ессе homo», он вписал то, что ему показалось на тот момент правильным: «завершение первой книги „Переоценки“». 6. Первый редактор «Ессе homo», Рауль Рихтер, ничего не знал об этих обстоятельствах, и оставил так, как было в первой редакции Dm: «седьмой день».
[101] Ср. в письме Кезелицу от 30 октября 1888 г. (НП, с. 337).
[102] См. «Сумерки идолов», «Набеги Несвоевременного» 1 и коммент.
[103] Извилистой — в оригинале: «listiger Kirchenmusik», т. е. «хитрая церковная музыка», но поскольку речь идёт о ферейне Листа, то в «listiger», несомненно, прочитывается и «листовская».
[104] Немецкий эстетик Фридрих Теодор Фишер (1807–1887).
[105] Ср.: «Сумерки идолов», «Изречения и стрелы», 27.
[106] После этих слов, согласно указаниям Э. Фёрстер-Ницше, должна была быть вставка из так называемой «парагвайской записки». По уверениям Фёрстер-Ницше, после смерти её мужа она «нашла в его бумагах чрезвычайно обидное письмо Ницше к нему, и кроме того, 5 листов ... два из которых содержали пометки, что их содержание должно быть вставлено в одну из глав» (из письма Э. Фёрстер-Ницше Раулю Рихтеру, редактору первого издания «Ecce homo», от 22 июня 1908 г.). Вот содержание «вставки», о которой говорит Элизабет Фёрстер-Ницше: «Рассказать ли о моём „немецком“ опыте? — Фёрстер: длинноногий, голубоглазый, блондин (соломенная башка!), „породистый немец“, ядовито и желчно налетающий на всё, в чём есть дух и будущее — на еврейство, вивисекцию и т. д., — однако моя сестра оставила ради него своих „ближних“ и ринулась в мир полный опасности и злых случайностей. — Кезелиц: по-саксонски льстивый, временами настоящий телепень, которого с места не сдвинуть, воплощение закона тяжести — но у него первосортная музыка, которая несётся на лёгких ногах. — Овербек: высушенный, скисший, живущий под каблуком у своей супруги; он, как Миме, подносит мне отравленный напиток сомнения и недоверия к самому себе, выказывает, однако, свою благожелательную заботу и называет себя моим „дальновидным другом“. — Полюбуйтесь на них, — вот три немецких типажа! Канальи!..» Подах опубликовал в своей биографии этот текст в качестве аутентичного текста Ницше, за что был подвергнут критике многих ницшеведов. Д. Колли и М. Монтинари, в свою очередь, согласны с Подахом в том, что содержание записки «вполне могло быть продуктом крайнего раздражения Ницше в отношении его близких и друзей, свойственного Ницше в определённую фазу создания „Ecce homo“». Кроме того, Д. Колли и М. Монтинари отмечают, что записка написана в стилистике Ницше, Элизабет Фёрстер-Ницше никогда не смогла бы сама сочинить таких фраз. И всё же, по мнению Д. Колли и М. Монтинари, филологические основания для публикации этих фраз в составе «Ecce homo» отсутствуют. Во-первых, рукопись этих страниц не сохранилась: по словам Элизабет, она переписала текст, после чего уничтожила оригинал. Во-вторых, нет никакой гарантии, что Ницше сохранил бы эти фразы в окончательной редакции книги. В-третьих, не исключено, что текст является компиляцией из аутентичных фраз Ницше, составленной Элизабет наподобие некоторых сфальсифицированных ею писем. (В этой связи редактор данного тома советует обратить внимание на письмо к Элизабет от 7 февраля 1886 г. (НП, с. 251), где Ницше также сокрушается о её отъезде в Парагвай.) Наконец, в-четвёртых, весьма вероятно, что письмо в Парагвай было отослано Ницше в первые дни января 1889 г., в дни «туринской катастрофы», то есть после завершения работы над «Ecce homo», и содержало в себе «забракованные» самим Ницше черновые варианты, с помощью которых он решил вызвать определённую реакцию у Б. Фёрстера.
[107] О лекциях Брандеса см. в переписке Ницше с Брандесом: НП, с. 308, 311, 314, 317, 318. По поводу комментируемого места в «Ecce homo» см. в письме Брандесу от 20 ноября 1888 г. (НП, с. 341).
[108] И вот ... человечества. — речь идёт о Мальвиде фон Мейзенбуг. Эти предложения были вычеркнуты в Dm чужой (не Ницше) рукой (см. преамбулу). Д. Колли и М. Монтинари полагают, что далее могло следовать продолжение главы, где, в частности, «Мальвида предстаёт в образе Кундри» (из черновика письма Козиме Вагнер). См. также НП, с. 363: «Мальвида, как известно, — Кундри, которая смеялась в то время, как содрогался мир» (согласно легенде, использованной в «Парсифале» Вагнера, Кундри высмеяла Христа на его крестном пути).
[109] См. «Так говорил Заратустра» глава «О самопреодолении» аб. [41–42].
[110] См. «Так говорил Заратустра» глава «О старых и новых скрижалях» § 28 аб. [4].
[111] См. «Так говорил Заратустра» глава «Предисловие Заратустры» § 5 аб. [5–25].
[112] См. «Так говорил Заратустра» глава «О старых и новых скрижалях» § 26 аб. [11–13].
[113] См. «Так говорил Заратустра» глава «О старых и новых скрижалях» § 26 аб. [3].
[114] См. «Так говорил Заратустра» глава «О человеческой мудрости» аб. [38].
[115] См. «Так говорил Заратустра» глава «О человеческой мудрости» аб. [36].
[116] См. «Так говорил Заратустра» глава «О человеческой мудрости» аб. [34].
|