Фридрих Ницше
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Галерея
Стихотворения
Стихи: Дионисийские дифирамбы
Так говорил Заратустра
Несвоевременные размышления
Злая мудрость. Афоризмы и изречения
Странник и его тень
  §1 - §7
  §8 - §16
  §17 - §23
§24 - §32
  §33 - §39
  §40 - §52
  §53 - §67
  §68 - §86
  §87 - §106
  §107 - §122
  §123 - §137
  §138 - §156
  §157 - §170
  §171 - §182
  §183 - §192
  §193 - §212
  §213 - §218
  §219 - §239
  §240 - §263
  §264 - §276
  §277 - §285
  §286 - §299
  §300 - §320
  §321 - §340
  §341 - §350
Человеческое, слишком человеческое
По ту сторону добра и зла
К генеалогии морали
«ЕССЕ HOMO»
Антихристианин
Веселая наука
Казус Вагнер
Сумерки идолов, или как философствуют молотом
Утренняя заря, или мысль о моральных предрассудках
Рождение трагедии, или Элиннство и пессимизм
Смешанные мнения и изречения
Воля к власти
Рождение трагедии из духа музыки
Cтатьи и материалы
Ссылки
 
Фридрих Вильгельм Ницше

Странник и его тень » Параграфы §24 - §32

 

24.

Критика преступника и его судьи. Преступник, зная весь ход обстоятельств, не находит своего поступка настолько вне порядка и понимания, как его судьи и хулители: налагаемое же на него наказание соразмеряется прямо со степенью удивления, которое поступок его возбуждает по своей непостижимости в этих судьях. Если уже и то, что защитник преступника знает, как совершено было преступление, и знает обстоятельства, которые ему предшествовали, имеет значительное влияние, тем более изложение им смягчающих обстоятельств должно бы совершенно уничтожить вину. Или еще яснее: защитник уменьшает постепенно и, наконец, совершенно уничтожает осуждающее и налагающее наказание удивление, принуждая каждого честного слушателя к внутреннему сознанию, что преступник должен был так поступить, как он поступил и что, наказав его, мы накажем вечный закон необходимости. Соразмерять степень наказания со степенью ознакомления с историей преступления или со степенью тех сведений, которые мы можем о нем получить, - не значит ли это нарушать всякое правосудие?

25.

Обмен и справедливость. Обмен может быть только тогда честным и правильным, когда каждая из обменивающих сторон требует столько, сколько по ее мнению стоит ее вещь, принимая во внимание при оценке трудность приобретения, редкость, израсходованное время и т. д., а также то, насколько вещь нравится хозяину. Но как скоро этот последний устанавливаем цену, сообразуясь с потребностью другого, становится он в утонченной форме вором и эксплуататором. Если объектом мены являются деньги, то надо принять в соображение, что франк или талер в руках богатого наследника, поденщика, купца и студента совершенно различные вещи: каждый должен бы получать за них больше или меньше, смотря по тому, более или менее труда стоило добыть монетную единицу ее обладателю - это было бы справедливо; в действительности же бывает, как известно, обратное. в денежном мир талер самого ленивого богача приносит больше прибыли, чем талер бедного и трудолюбивого человека.

26.

Законоположения, как средства. Право, основанное на договоре между равными, существует до тех пор, пока сила заключивших договор сторон остается равной или одинаковой; право создано благоразумием, чтобы положить конец борьбе и обоюдному бесполезному истреблению двух равных сил, который точно так же прекращаются, если одна сторона решительно делается слабее другой: тогда наступает подчинение, и право становится недействительным, но результат получается тождественный с тем, который достигался посредством права, так как благоразумие взявшего верх советует ему беречь силы подчиненных и не тратить их бесполезно, отчего положение подчиненного становится часто благоприятнее, чем положение равносильного. Итак, законоположения суть не цели, а временные средства, советуемые благоразумием.

27.

Объяснение злорадства. Злорадство происходит оттого, что многие из нас чувствуют себя нехорошо в известных отношениях, будь то от забот, раскаяния, или скорби: зло, которому подвергаются наши ближние, ставит их на одну доску с нами и парализует нашу зависть. Если же мы чувствуем себя хорошо, то несчастие ближнего вносится нами в наше сознание, как запасный капитал, чтобы при разразившейся над нами бедой свести наш счет с ближним: и таким образом получается то же злорадство. Направленный на равенство образ мыслей вносит, следовательно, свой масштаб и в область счастья и случайности: злорадство есть обычное выражение радости победы и восстановления равенства даже и в области высшего порядка вещей. Только с тех пор, как человек научился считать других людей себе равными, следовательно, только со времени возникновения общества, появилось злорадство.

28.

Произвол в присуждении наказаний. Большая часть преступников находится в том же положении относительно налагаемых наказаний, как женщина относительно рождаемых ею детей. Люди эти совершали то же самое десятки сотни раз, не испытывая от того дурных последствий, и вдруг преступление открыто, наступает кара. Привычка должна бы уменьшать вину содеянного и делать извинительным преступление, за которое наказуется преступник, так как ему труднее противиться образовавшейся в нем наклонности. Вместо того достаточно подозрения в привычке к преступлению, чтобы усилить наказание; привычка является основанием, уничтожающим всякое снисхождение, когда, напротив, примерная жизнь, которая представляет такой разительный контраст с преступлением, должна бы увеличивать наказуемость, но она обыкновенно служит поводом для уменьшения наказания. Таким образом судят не о преступнике, но о вреде, который он приносить обществу, и опасности, которой он его подвергает; польза, приносимая человеком раньше, зачитается ему за причиненный однажды вред, раньше приносимый вред прибавляется ко вновь открытому вредоносному деянию и оттого в последнем случае применяется высшая степень наказания. Но, наказывая таким образом прошлое человека или награждая его за это прошлое (последнее в том случае, когда уменьшение наказания служит уже наградой), надо бы, не останавливаясь на этом, наказывать или награждать и причину этого прошлого, я хочу сказать родителей, воспитателей, общество и т. д.: тогда, пожалуй, сами судьи окажутся как-нибудь соучастниками вины. Мы останавливаемся произвольно на одном преступнике, наказывая его за прошлое, когда должны бы, если не хотим признать положительной невменяемости всякой вины, ограничиться единичным случаем, не заглядывая в прошлое, следовательно изолировать вину, отнюдь не связывая ее с тем, что было, - иначе получается погрешность против логики. Вы, адепты "свободы воли", применяйте лучше ваше учение на деле и утверждайте смело: ни одно деяние не имеет прошлого.

29.

Зависть и ее более благородный брат. Где равенство действительно вошло в понятие и имеет прочное основание, там возникает страсть, в общем считающаяся безнравственной, страсть эта - зависть. Завистливого оскорбляет всякое возвышение другого над общим уровнем, он хочет или принизить его до этого уровня, или сам до него возвыситься: отсюда происходит двоякий образ действий, обозначенный Гезюдом под видом злой и доброй Эрис. Точно так же в состоянии равенства возбуждается негодование и тем, если другому живется хуже того, чем приличествует его достоинству и равенству с другими, и тем, если ему живется лучше - это чувство боле благородных натур. Они чувствуют недостаток справедливости даже в том, что не зависит от воли человека, т. е. требуют, чтобы признанное человеком равенство признавалось тоже природой и случаем, и сердятся, что равным не живется одинаково.

30.

Зависть древних богов. Зависть богов возникает в том случае, если тот, кого считают низшим, становится в чем-нибудь равным высшему (как Аякс) или если этому низшему настолько благоприятствует судьба, что возвышает его на одну ступень с высшим, (как, напр., Нюбея, изобильно благословенная в своем материнств). в пределах этой общественной табели о рангах зависть предъявляет требование, чтобы никто не превышал заслугами или счастьем своего положения и ничье самосознание не выходило из положенных ему рамок. Часто победоносный предводитель испытывает на себе зависть богов, а также ученик, создавший мастерское произведение.

31.

Недообщественность, как побудительная причина тщеславия. Так как люди ради своей безопасности стали под общий уровень, чтобы основать общину, но понятие равенства по существу своему противно природе отдельного индивидуума и как бы навязывается ему насильно, поэтому, чем больше обеспечена общая безопасность, тем с большей силой пробуждается прежнее стремление к превосходству; проявляющееся в разделение на сословия, в притязании на важные должности и привилегии, вообще в тщеславии (манер, одежды, языка и т. д.). Как скоро возникает вновь опасность, угрожающая общественности, большинство, которое не могло достигнуть превосходства в состоянии общего покоя, требует восстановления равенства: нелепые особые права и тщеславие исчезают на время. При полном разрушении общественности наступает хаос, естественное состояние вступает в свои права, и вместе с тем беззаботное беспощадное неравенство, как это случилось, по словам Фукидита, на Корцире. Не существует больше ни естественного права, ни естественной неправоты.

32.

Справедливость. Правосудие в своем развитии доходить до справедливости, рождающейся между людьми, не погрешавшими против общинного равенства: в случаях, где закон ничего не предписывает, обращаются к боле тонкому применению закона равновесия, которое окидывает одним взглядом то, что впереди и позади, и имеет своим основным правилом: "как ты поступишь со мной, так и яс тобой". Aequum значит дословно "эго соответствует равенству", которое отлаживает наши маленькие различия, приводя их к нашему мнимому уровню и требует, чтобы мы снисходительно относились к тому, если делаем что-нибудь не должное.
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Х   Ч   

 
 
Copyright © 2024 Великие Люди   -   Фридрих Ницше