Фридрих Ницше
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Галерея
Стихотворения
Стихи: Дионисийские дифирамбы
Так говорил Заратустра
Несвоевременные размышления
Злая мудрость. Афоризмы и изречения
Странник и его тень
  §1 - §7
  §8 - §16
  §17 - §23
  §24 - §32
  §33 - §39
  §40 - §52
  §53 - §67
  §68 - §86
  §87 - §106
  §107 - §122
  §123 - §137
  §138 - §156
  §157 - §170
  §171 - §182
  §183 - §192
  §193 - §212
  §213 - §218
  §219 - §239
  §240 - §263
  §264 - §276
  §277 - §285
  §286 - §299
  §300 - §320
  §321 - §340
§341 - §350
Человеческое, слишком человеческое
По ту сторону добра и зла
К генеалогии морали
«ЕССЕ HOMO»
Антихристианин
Веселая наука
Казус Вагнер
Сумерки идолов, или как философствуют молотом
Утренняя заря, или мысль о моральных предрассудках
Рождение трагедии, или Элиннство и пессимизм
Смешанные мнения и изречения
Воля к власти
Рождение трагедии из духа музыки
Cтатьи и материалы
Ссылки
 
Фридрих Вильгельм Ницше

Странник и его тень » Параграфы §341 - §350

 

340.

Золото. Все, что золото, не блестит. Благороднейшему металлу свойственно скоре мягкое сияние.

341.

Колесо и тормоз. Колесо и тормоз имеют различные обязанности, но и одну одинаковую: причинять друг другу боль.

342.

Помехи мыслителя. На все, что прерывает течение мысли философа (мешает ему, как говорят), он должен взирать миролюбиво, как на новую модель, которая является к художнику, предлагая ему свои услуги. Помехи - это вороны, приносящие пищу отшельнику.

343.

Большой ум. Тот, кто имеет много ума, долго остается молодым, но должен примириться с тем, что его считают старше, чем он есть, принимая отпечаток ума за следы многоопытности, т. е.. кипучей дурной жизни, страданий, заблуждений и раскаяния. Следовательно, признавая человека, который обладает большим умом и выказывает его, старше, чем он есть, они в то же время признают его и хуже.

344.

Как надо побеждать. Не стоит бороться, если иметь в перспективе ничтожный перевес над противником. Настоящая победа должна радостно влиять на побежденного, в ней есть нечто божественное, исключающее всякий стыд.

345.

Заблуждение возвышенных умов. Возвышенным умам трудно отделаться от одного заблуждения, а именно: они воображают, что возбуждают зависть в посредственных людях и считаются ими за исключения. На самом же для их считают просто лишними, и никто бы не пожелал, если б их вовсе не было.

346.

Требование опрятности. Некоторые люди переменяют мнения так же, как и платья, по требованию опрятности, другие же делают это из тщеславия.

347.

И это тоже достоинство героя. Вот герой, которого единственный подвиг заключается в том, что он потряс дерево, когда поспели плоды. Вам, кажется, этого мало? Взгляните же на дерево, которое он потряс.

348.

Чем измеряется мудрость. Увеличение мудрости можно точно измерить уменьшением желчи.

349.

Неприятный способ выражения заблуждений. Не всякому нравится, чтобы истина высказывалась в приятной форме. Но возможно ли допустить, чтобы ложь стала истиной при неприятном способе выражения.

350.

Золотой лозунг. Много цепей было наложено на человека, чтобы отучить его вести себя как животное: и, действительно, он стал мягче, умнее, радостнее и рассудительнее животных. Но он и до сих пор еще страдает от того, что так долго носил цепи и был лишен чистого воздуха и свободы движений: - цепи же эти, по моему убеждению, которое я уже не раз высказывал, - это тяжелые, замысловатые, ложные, нравственные и метафизические представления. Только, когда будет разорвана последняя цепь болезни, достигнем мы нашей великой цели: полного отделения человека от животного. Теперь мы находимся в разгаре снимания цепей, но должны соблюдать при этом величайшую осторожность. Только облагороженному человеку можно дать свободу духа; он один способен воспринять облегчение жизни, которое исцелит его раны, он один имеет право сказать, что живет только для радости, не имя никакой другой цели, в других устах его изречение: "во мне мир и благоволение к окружающему", было бы опасным. При этом изречении, на которое имеют право не многие, вспоминает он древние веления, трогательные слова, относящиеся ко всем и засиявшие перед всем человечеством, как лозунг, как знамение, которое будет однако гибельно для всякого, кто преждевременно, не имея на это права, украсит им свое знамя. Еще до сих пор не настало время, чтобы над всеми людьми, как над теми пастухами открылись небеса и они услыхали слова: "На земле мир и в человеке благоволение" . Пока еще это могут вместить только немногие.
Тень. Изо всего, тобою сказанного, больше всего мне понравилось то, что вы обещаете жить в добром согласии с предметами повседневной жизни. Признайтесь, ведь вы до сих пор любили нас чернить.
Странник. Чернить? Но почему же вы не защищались? Наши уши были всегда так близко от вас.
Тень. Мы думали, что мы к вам слишком близки, чтобы решиться говорить о себе.
Странник. Деликатно, очень деликатно! Ах, я вижу, что вы, тени, лучше люди, чем мы.
Тень. А вы еще называли нас навязчивыми - мы, которые, можно сказать, умеем молчать и ждать лучше всякого англичанина. Правда, нас часто видят сопровождающими людей, но мы не их рабы. Мы избегаем людей, удаляющихся от света, - настолько-то мы свободны.
Странник. Ах, свет еще чаще удаляется от человека и, наконец, совсем его покидает.
Тень. При моей любознательности, мне было иногда прискорбно тебя покидать, так как, благодаря этим уходам, для меня оставались всегда темные стороны в человеке. За полное его познание я готова отдаться тебе в рабство.
Странник. Кто знает, не станешь ли ты тогда неожиданно моей госпожой, вместо рабыни. Если же и останешься у меня в порабощении, не будешь ли презирать своего господина, ведя постылую, полную унижении жизнь. Будем же довольствоваться той свободой, которая выпала каждому из нас на долю. Вид раба способен отравить мне лучше радости жизни, высшие блага стали бы мне противны, если б я должен был их с кем-нибудь делить, - я не терплю около себя рабов. По той же причине ненавижу я и собаку, этого ленивого, виляющего хвостом блюдолиза, который получил "собачьи свойства", только будучи порабощен человеком и которого люди прославляют за его верность, за то, что он следует всюду за своим господином, как его...
Тень. Как его Тень, - так говорят они. Может быть, и я слишком долго следовала за тобой? Сегодня ведь самый длинный день, но и ему наступает конец. Повремени еще минутку. Трава стала сыра, мне холодно.
Странник. Неужели уже пора расстаться? А я обидел еще тебя на прощанье, ты даже потемнела от обиды.
Тень. Я покраснела тем цветом, который мне свойствен, вспомнив, как часто я лежала у твоих ног, как собака, и ты тогда...
Странник. Не могу ли я это сейчас же чем-нибудь загладить. Нет ли у тебя какого-нибудь желания?
Тень. Никакого, кроме того, которое высказал "собака-философ" великому Александру: "отойди немного в сторону и не заслоняй мне солнца, мне холодно".
Странник. Что же я должен сделать?
Тень. Отойди к соснам и посмотри, как солнце закатывается за юры.
Странник. Где ты? где ты?
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Х   Ч   

 
 
Copyright © 2024 Великие Люди   -   Фридрих Ницше