|
|
Злая мудрость. Афоризмы и изречения » Искусство и художник |
|
- Женщина и гений не трудятся. Женщина была до сих пор величайшей роскошью человечества. Каждый раз, когда мы /делаем/ все, что в наших силах, мы не трудимся.
Труд - лишь средство, приводящее к этим мгновениям.
- Мое направление в /искусстве/: продолжать творить не там, где пролегают /границы/, но там, где простирается /будущее человека/! Необходимы образы,
по которым можно будет /жить/!
- Красота /тела/ - слишком /"поверхностно"/ понималась она художниками: за этой поверхностной красотой должна была бы воспоследовать красота всего строения
организма, - в этом отношении высочайшие образы /стимулируют сотворение прекрасных личностей/: это и есть смысл искусства, - кто чувствует себя пристыженным
в его присутствии, того оно делает /недовольным/, и охочим до творчества того, кто достаточно силен. Следствием /драмы/ бывает: "И я хочу быть, как этот
герой" - стимулирование творческой, обращенной на нас самих силы!
- /Умолканье/ перед прекрасным есть глубокое /ожидание/, /вслушивание/ в тончайшие, отдаленнейшие тона - мы ведем себя подобно человеку, который весь обращается
в слух и зрение: красота имеет /нам нечто сказать/, /поэтому/ мы /умолкаем/ и не думаем ни о чем, /о чем мы обычно думаем/. Тишина, присущая каждой созерцательной,
терпеливой натуре, есть, стало быть, некая /подготовка/, /не больше/! Так обстоит со всякой контемпляцией: эта утонченная податливость и расслабленность,
эта гладкость, в высшей степени чувствительная, уступчивая в отношении нежнейших впечатлений.
А как же /внутренний покой/, /чувство удовлетворенности/, /отсутствие напряжения/? Очевидно, здесь имеет место некое весьма /равномерное излияние нашей силы/:
мы как бы /приспосабливаемся/ при этом к высоким колоннадам, по которым мы бродим, и сообщаем своей душе такие движения, которые сквозь покои и грацию суть
/подражания/ тому, что мы видим. Словно бы некое благодатное общество вдохновляло нас на благородные жесты. - Смысл наших садов и дворцов (и поскольку же смысл
всяческого домогания богатств) заключается в том, чтобы
/выдворить из наших взоров беспорядок и пошлость и сотворить
родину дворянству души/.
Людям по большей части кажется, что они делаются /более высокими натурами/, давая воздействовать на себя этим прекрасным, спокойным предметам: отсюда погоня
за Италией, путешествия и т. д., всяческое чтение и посещение театров. /Они хотят формироваться/ - таков смысл их культурной работы! Но сильные, могущественные
натуры хотят /формировать/ и /изгнать из своего окружения все чуждое/.
Так же уходят люди и в великую природу: не для того, чтобы находить себя, а чтобы утрачивать и забывать себя в ней. "/Быть-вне-себя/" как желание всех. - Чарующее произведение! Но сколь нестерпимо то, что творец его всегда напоминает нам о том, что это /его/ произведение.
- Он научился выражать свои мысли, но с тех пор ему уже не верят. Верят только заикающимся.
- Кто, будучи поэтом, хочет платить наличными, тому придется платить /собственными/ переживаниями: оттого именно не выносит поэт своих ближайших друзей в роли
толкователей - они разгадывают, отгадывая /вспять/. Им следовало бы восхищаться тем, /куда/ приходит некто путями своих страданий, - им следовало бы учиться
смотреть вперед и вверх, а не назад и вниз.
- Вовсе не легко отыскать книгу, которая научила нас столь же многому, как книга, написанная нами самими.
- Сначала приспособление к творению, затем приспособление к его Творцу, говорившему только символами.
- Вера в форме, неверие в содержании -- в этом вся прелесть сентенции, - следовательно, моральный парадокс.
- Страстные, но бессердечные и артистичные -- таковыми были греки, таковыми были даже греческие философы, как /Платон/.
- Отнюдь не самым желательным является умение переваривать все, что создало прошлое: так, я желал бы, чтобы /Данте/ в корне противоречил нашему вкусу и желудку.
- Величайшие трагические мотивы остались до сих пор неиспользованными: ибо что знает какой-нибудь поэт о сотне трагедий совести?
- "Герой радостен" - это ускользало до сих пор от сочинителей трагедий.
- /Фауст/, трагедия познания? В самом деле? Я /смеюсь/ над Фаустом.
- Видеть в /Гамлете/ вершину человеческого духа - по мне это значит скромничать в отношении духа и вершины. Прежде всего это /неудавшееся/ произведение: его автор,
пожалуй, смеясь, согласился бы со мной, скажи я ему это в лицо.
- Вы сказали /мне/, что есть тон и что слух: но что за дело до этого музыканту? Объяснили ли вы тем самым музыку или же опровергли?
- Существует гораздо больше языков, чем думают, и человек выдает себя гораздо чаще, чем ему хотелось бы. Что только не обладает речью? - Но слушателей всегда
бывает меньше, так что человек как бы выбалтывает свои признания в пустое пространство: он расточает свои "истины", подобно солнцу, расточающему свой свет. -
Ну разве не досадно, что у пустого пространства нет ушей?
- Лишь теперь брезжит человеку, что музыка - это символический язык аффектов: а впоследствии научатся еще отчетливо узнавать систему влечений музыканта из его
музыки. Он, должно быть, и не подозревал, что /выдает себя тем самым/. Такова /невинность/ этих добровольных признаний, в противоположность всем литературным
произведениям.
- Если бы богине Музыке вздумалось говорить не тонами, а словами, то пришлось бы заткнуть себе уши.
- В современной музыке дано звучащее единство религии и чувственности и, стало быть, больше женщины, чем когда-либо в прежней музыке.
- /Вагнер/ не испытывал недостатка в благодеяниях со стороны своих современников, но ему казалось, что принципиальная несправедливость по отношению
к благодетелям принадлежит к "большому стилю": он жил всегда, как актер, и в плену у иллюзии образования, к которому по обыкновению влекутся все актеры.
Я сам, должно быть, был величайшим его благодетелем. Возможно, что в этом случае образ переживет того, кто в нем изображен: причина этого лежит в том,
что в образе, созданном мною, есть еще место для целого множества действительных Вагнеров, и прежде всего - для гораздо более одаренных и более
чистых в намерениях и целях. - Наиболее вразумительным в языке является не слово, а тон, сила, модуляция, темп, с которыми проговаривается ряд слов, - короче, музыка за словами, страсть
за этой музыкой, личность за этой страстью: стало быть, все то, что не может быть /написано/. Посему никаких дел с писательщиной.
|
|
|