Фридрих Ницше
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Галерея
Стихотворения
Стихи: Дионисийские дифирамбы
Так говорил Заратустра
  Предисловие
  Часть первая
  Часть вторая
  Часть третья
  Часть четвёртая, и последняя
  … Жертва медовая
  … Крик о помощи
  … Беседа с королями
  … Пиявка
  … Чародей
  … В отставке
  … Самый безобразный человек
  … Добровольный нищий
  … Тень
  … В полден
… Приветствие
  … Тайная вечеря
  … О высшем человеке
  … Песнь тоски
  … О науке
  … Среди дочерей пустыни
  … Пробуждение
  … Праздник осла
  … Песнь опьянения
  … Знамение
  Примечания
Несвоевременные размышления
Злая мудрость. Афоризмы и изречения
Странник и его тень
Человеческое, слишком человеческое
По ту сторону добра и зла
К генеалогии морали
«ЕССЕ HOMO»
Антихристианин
Веселая наука
Казус Вагнер
Сумерки идолов, или как философствуют молотом
Утренняя заря, или мысль о моральных предрассудках
Рождение трагедии, или Элиннство и пессимизм
Смешанные мнения и изречения
Воля к власти
Рождение трагедии из духа музыки
Cтатьи и материалы
Ссылки
 
Фридрих Вильгельм Ницше

Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого »
Часть четвёртая, и последняя » Приветствие

Приветствие

  • Лишь поздно вечером, после долгих напрасных исканий и блужданий, Заратустра опять вернулся к пещере своей. Но когда он остановился перед нею не более как в двадцати шагах, случилось то, чего он теперь ожидал всего менее: снова услыхал он великий крик о помощи. И, поразительно! на этот раз крик исходил из его собственной пещеры. Но это был долгий, сложный, странный крик, и Заратустра ясно различал, что он состоит из многих голосов: только издали можно было принять его за крик из одних только уст.
  • Тогда Заратустра бросился к пещере своей, и вот какое зрелище ожидало его тотчас после этого слушалища! Там сидели в сборе все, с кем провёл он день: король справа и король слева, старый чародей, папа, добровольный нищий, тень, совестливый духом, мрачный прорицатель и осёл; а самый безобразный человек надел на себя корону и опоясался двумя красными поясами - ибо он любил, как все безобразные, красиво одеваться. Посреди же этого печального общества стоял орёл Заратустры, взъерошенный и тревожный, ибо он должен был на многое отвечать, на что у гордости его не было ответа; а мудрая змея висела вокруг шеи его.
  • На всё это смотрел Заратустра с великим удивлением; затем разглядел он отдельно каждого из гостей своих со снисходительным любопытством, читал в душе их и удивлялся снова. Тем временем собравшиеся поднялись с мест своих и почтительно ожидали, чтобы Заратустра заговорил. Заратустра же говорил так:
  • «Вы, отчаявшиеся! Вы, странные люди! Это ваш крик о помощи слышал я? И теперь знаю я, где надо искать того, кого тщетно искал я сегодня: высшего человека -
  • - в моей собственной пещере сидит он, высший человек! Но чему удивляюсь я! Не сам ли я привлёк его к себе медовыми жертвами и хитрыми приманками счастья своего?
  • Однако мне кажется, что вы не годитесь для совместного общества, вы, взывающие о помощи, вы смущаете сердце друг другу, сидя здесь вместе. Сперва должен прийти некто,
  • - некто, который опять заставит вас смеяться, добрый, весёлый шутник, танцор, ветер, сорвиголова, какой-нибудь старый дурень - как кажется вам?
  • Но простите мне, вы, отчаявшиеся, что я обращаюсь к вам с такой ничтожной речью, недостойной, поистине, таких гостей! Но вы не догадываетесь, что делает бодрым сердце моё, -
  • - вы сами и вид ваш, простите меня! Ибо всякий, кто смотрит на отчаявшегося, становится бодрым. Чтобы утешить отчаявшегося - для этого считает себя каждый достаточно сильным.
  • Мне самому придали вы эту силу - драгоценный дар, мои высокие гости! Настоящий подарок гостей! Ну что ж, не сердитесь, что я предлагаю вам свой.
  • Здесь царство моё и владения мои: но всё моё на этот вечер и эту ночь должно быть и вашим. Пусть звери мои служат вам; пусть будет пещера моя местом отдохновения вашего!
  • В моём доме, у очага моего никто не должен отчаиваться, в моих владениях защищаю я каждого от диких зверей их. И первое, что предлагаю я вам, - безопасность!
  • Второе же - мой мизинец. И если он у вас, возьмите и всю руку, ну что ж! и сердце в придачу! Милости просим, поклон вам, желанные гости мои!»
  • Так говорил Заратустра и смеялся, полный любви и злобы. После этого приветствия гости его вторично поклонились ему в почтительном молчании; король же справа отвечал ему от их имени.
  • «По тому, о Заратустра, как ты предложил нам руку и привет свой, узнаём мы в тебе Заратустру. Ты унизился перед нами, почти оскорбил наше уважение к тебе -
  • - но кто сумел бы, как ты, унизиться с такой гордостью? Это - ободряет нас самих, это услада для глаз и сердец наших.
  • Чтобы видеть только это, мы охотно поднялись бы на более высокие горы, чем эта гора. Ибо, как любители зрелищ, пришли мы, мы хотели видеть, что делает ясным печальный взор.
  • И вот, уже прекратился всякий крик наш о помощи. Уже открыты мысли и сердца наши и восхищены. Ещё немного - и наше мужество станет бодрым.
  • Ничего, о Заратустра, не растёт на земле более радостного, как высокая, сильная воля: она прекраснейшее из произведений её. Целый ландшафт оживляется от одного такого дерева.
  • С пинией сравниваю я, о Заратустра, всякого, кто вырастает подобно тебе: высокий, молчаливый, твёрдый, одинокий, сделанный из лучшего гибкого дерева, господственный, -
  • - простирающий крепкие зелёные ветви за пределы господства своего, мощно вопрошающий ветры и бурю и всё, что от века близко к высотам,
  • - ещё мощнее отвечающий, повелевающий, победоносный; о, кто бы ни поднялся на высокие горы, чтобы только посмотреть на такие деревья?
  • Под деревом твоим, о Заратустра, оживляется и печальный и неудачник, при виде тебя успокаивается беспокойный и исцеляется сердце его.
  • И, поистине, на гору твою и к дереву твоему обращены сегодня многие взоры; возникла великая тоска, и многие научились спрашивать: кто такой Заратустра?
  • И все, кому ты некогда по каплям вливал в уши песню свою и мёд свой; все, кто прятался, кто жил одиноко или одиночествовал вдвоём, заговорили сразу к сердцу своему:
  • «Жив ли ещё Заратустра? Не стоит больше жить, всё равно, всё тщетно, - или мы должны жить с Заратустрой!»
  • «Почему не приходит тот, кто так давно возвестил о себе? - так вопрошают многие. - Не поглотило ли его одиночество? Или мы должны сами пойти к нему?»
  • Теперь случается, что само одиночество истлело и распадается, подобно могиле, которая распадается и не может больше держать мертвецов своих. Всюду видны воскресшие.
  • Теперь волны поднимаются всё выше и выше вокруг горы твоей, о Заратустра. И как ни высока высота твоя, многие должны подняться к тебе; твой челн уже недолго останется на суше.
  • И то, что мы, отчаявшиеся, теперь пришли в пещеру твою и уже свободны от отчаяния, - служит лишь предзнаменованием, что лучшие находятся на пути к тебе, -
  • - ибо он сам находится на пути к тебе, последний остаток Бога среди людей, а таковы именно: все люди великой тоски, великого отвращения, великого пресыщения,
  • - все, что не хотят жить, если только не научатся снова надеяться - если только не научатся у тебя, о Заратустра, великой надежде!»
  • Так говорил король справа и схватил руку Заратустры, чтобы поцеловать её; но Заратустра уклонился от его почитания и отступил с испугом, молча и как бы внезапно отлетая в широкую даль. Но немного спустя был он уже опять у гостей своих, смотрел на них ясным, испытующим взором и говорил:
  • «Гости мои, вы, высшие люди, я хочу говорить с вами по-немецки и ясно.[55] Не вас ожидал я здесь, в этих горах».
  • («По-немецки и ясно? Боже упаси! - сказал тут король слева в сторону; заметно, он не знает милых немцев, этот мудрец с востока!
  • Но он хочет сказать „по-немецки и грубо“ - ну что ж! По нынешним временам это ещё не худший вкус!»)
  • Пусть, поистине, вы будете, вместе взятые, высшими людьми; но для меня - вы недостаточно высоки и недостаточно сильны.
  • Для меня это значит: для неумолимого, что молчит во мне, но не всегда будет молчать. Если вы и принадлежите мне, то всё же не так, как правая рука моя.
  • Ибо кто сам ходит на больных и слабых ногах, подобно вам, тот хочет прежде всего, знает ли он это или скрывает от себя: чтобы щадили его.
  • Но ни рук моих, ни ног моих не щажу я, я не щажу своих воинов: как же могли бы вы годиться для моей войны?
  • С вами погубил бы я всякую победу. И многие из вас упали бы, услыхав громкий бой барабанов моих.
  • Также вы для меня недостаточно прекрасны и недостаточно благородны. Я употребляю чистые и гладкие зеркала для учения своего; а на вашей поверхности искажается даже собственный образ мой.
  • Ваши плечи давит много тяжестей, много воспоминаний; много злых карликов сидят, скорчившись, в закоулках ваших. Даже в вас есть скрытая чернь.
  • И пусть вы высоки и более высокого рода: многое в вас криво и безобразно. Нет в мире кузнеца, который мог бы исправить и выпрямить вас.
  • Вы только мост: пусть высшие перейдут через вас! Вы означаете ступени; не сердитесь же на того, кто по вас поднимается на высоту свою!
  • Быть может, из семени вашего некогда вырастет настоящий сын и совершенный наследник мой - но это ещё далеко. Сами вы не те, кому принадлежит наследство моё и имя моё.
  • Не вас жду я здесь, в этих горах, не с вами спущусь я вниз в последний раз. Только как предзнаменование пришли вы ко мне, что высшие люди находятся уже на пути ко мне, -
  • - не люди великой тоски, великого отвращения, великого пресыщения и не те, кого назвали вы последним остатком Бога.
  • - Нет! нет! трижды нет! Других жду я здесь, в этих горах, и без них не шевельну я ногой, чтобы уйти отсюда.
  • - высших, более сильных, победоносных, более весёлых, таких, у которых прямоугольно построены тело и душа: смеющиеся львы должны прийти!
  • О желанные гости мои, вы, странные люди, - неужели вы ещё ничего не слыхали о детях моих? И что они находятся на пути ко мне?
  • Говорите же мне о садах моих, о блаженных островах моих, о новом прекрасном потомстве моём, - почему не говорите вы мне о них?
  • Об этом даре прошу я у любви вашей, чтобы говорили вы мне о детях моих. Ими богат я, через них обеднел я: чего не отдал я, -
  • - чего ни отдал бы я, чтобы иметь лишь одно: этих детей, эти живые насаждения, эти деревья жизни воли моей и моей высшей надежды!»
  • Так говорил Заратустра и внезапно прервал речь свою: ибо им овладела тоска его, и он сомкнул глаза и уста, так велико было движение сердца его. И все гости его также молчали, неподвижные и смущённые: один только старый прорицатель делал знаки рукою и выражением лица своего.
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Х   Ч   

 
 
Copyright © 2024 Великие Люди   -   Фридрих Ницше