17
- Челн готов - на той стороне ты попадёшь, быть может, в великое Ничто. - Но кто хочет вступить в это «быть может»?
- Никто из вас не хочет вступить в челн смерти! Как же хотите вы тогда быть утомлёнными миром!
- Утомлённые миром! Вы даже ещё не отрешились от земли! Похотливыми находил я вас всегда к земле, ещё влюблёнными в собственное утомление землёю!
- Недаром отвисла у вас губа: маленькое земное желание ещё сидит на ней! А в глазу - разве не плавает облачко незабытой земной радости?
- На земле есть много хороших изобретений, из них одни полезны, другие приятны; ради них стоит любить землю.
- И многие изобретения настолько хороши, что являются, как грудь женщины, - одновременно полезными и приятными.
- А вы, уставшие от мира и ленивые! Вас надо высечь розгами! Ударами розги надо вернуть вам резвые ноги.
- Ибо - если вы не больные и не отжившие твари, от которых устала земля, то вы хитрые ленивцы или вороватые, притаившиеся, похотливые кошки. И если вы не хотите снова весело бежать, должны вы - исчезнуть!
- Не надо желать быть врачом неизлечимых - так учит Заратустра, - поэтому вы должны исчезнуть!
- Но надо больше мужества для того, чтобы положить конец, чем чтобы высидеть новый стих, - это знают все врачи и поэты.
18
- О братья мои, есть скрижали, созданные утомлением, и скрижали, созданные гнилой леностью, - хотя говорят они одинаково, но хотят, чтобы слушали их неодинаково. -
- Посмотрите на этого томящегося жаждой! Только одна пядь ещё отделяет его от его цели, но от усталости лёг он здесь упрямо в пыли - этот храбрец!
- От усталости зевает он на путь, на землю, на цель и на себя самого: ни одного шагу не хочет сделать он дальше - этот храбрец!
- И вот солнце палит его, и собаки лижут его пот; но он лежит здесь в своём упрямстве и предпочитает томиться жаждой -
- - на расстоянии пяди от своей цели томиться жаждой! И, поистине, вам придётся ещё тащить его за волосы на его небо - этого героя!
- о ещё лучше, оставьте его лежать там, где он лёг, чтобы пришёл к нему сон-утешитель с шумом освежающего дождя.
- Оставьте его лежать, пока он сам не проснётся, - пока он сам не откажется от всякой усталости и от всего, чему учила усталость в нём!
- Только, братья мои, отгоните от него собак, ленивых проныр и весь шумящий сброд -
- - весь шумящий сброд людей «культурных», который лакомится - потом героев!
19
- Я замыкаю круги вокруг себя и священные границы; всё меньше поднимающихся со мною на всё более высокие горы; я строю хребет из всё более священных
гор. -
- Но куда бы ни захотели вы подняться со мной, о братья мои, - смотрите, чтобы не поднялся вместе с вами какой-нибудь паразит!
- Паразит - это червь, пресмыкающийся и гибкий, желающий разжиреть в больных, израненных уголках вашего сердца.
- И в том его искусство, что в восходящих душах он угадывает, где они утомлены; в вашем горе и недовольстве, в вашей нежной стыдливости строит он своё отвратительное гнездо.
- Где сильный бывает слаб, а благородный слишком кроток, - там строит он своё отвратительное гнездо: паразит живёт там, где у великого есть израненные уголки в сердце.
- Какой род всего сущего самый высший и какой самый низший? Паразит - самый низший род; но кто высшего рода, тот кормит наибольшее число паразитов.
- Ибо душа, имеющая очень длинную лестницу и могущая опуститься очень низко, - как не сидеть на ней наибольшему числу паразитов? -
- - душа самая обширная, которая далеко может бегать, блуждать и метаться в себе самой; самая необходимая, которая ради удовольствия бросается в случайность, -
- - душа сущая, которая погружается в становление; имущая, которая хочет войти в волю и в желание, -
- - убегающая от себя самой и широкими кругами себя догоняющая; душа самая мудрая, которую тихонько приглашает к себе безумие, -
- - наиболее себя любящая, в которой все вещи находят своё течение и своё противотечение, свой прилив и отлив, - о, как не быть в самой высокой душе самым худшим из паразитов?
20
- О братья мои, разве я жесток? Но я говорю: что падает, то нужно ещё толкнуть!
- Всё, что от сегодня, - падает и распадается; кто захотел бы удержать его! Но я - я хочу ещё толкнуть его!
- Знакомо ли вам наслаждение скатывать камни в отвесную глубину? - Эти нынешние люди: смотрите же на них, как они скатываются в мои глубины!
- Я только прелюдия для лучших игроков, о братья мои! Пример! Делайте по моему примеру!
- И кого вы не научите летать, того научите - быстрее падать!
21
- Я люблю храбрых; но недостаточно быть рубакой - надо также знать, кого рубить!
- И часто бывает больше храбрости в том, чтобы удержаться и пройти мимо - и этим сохранить себя для более достойного врага!
- Враги у вас должны быть только такие, которых бы вы ненавидели, а не такие, чтобы их презирать. Надо, чтобы вы гордились своим врагом, - так учил я уже однажды.
- Для более достойного врага должны вы беречь себя, о друзья мои; поэтому должны вы проходить мимо многого, -
- - особенно мимо многочисленного отребья, кричащего вам в уши о народе и народах.
- Сохраняйте свои глаза чистыми от их «за» и «против»! Там много справедливого, много несправедливого: кто заглянет туда, негодует.
- Заглянуть и рубить - это дело одной минуты: поэтому уходите в леса и вложите свой меч в ножны!
- Идите своими дорогами! И предоставьте народу и народам идти своими! - поистине, тёмными дорогами, не освещаемыми ни единой надеждой!
- Пусть царствует торгаш там, где всё, что ещё блестит, - есть золото торгаша! Время королей прошло: что сегодня называется народом, не заслуживает королей.
- Смотрите же, как эти народы теперь сами подражают торгашам: они подбирают малейшие выгоды из всякого мусора!
- Они подстерегают друг друга, они высматривают что-нибудь друг у друга, - это называют они «добрым соседством». О блаженное далёкое время, когда народ говорил себе: «Я хочу над народами - быть господином!»
- Ибо, братья мои, лучшее должно господствовать, лучшее и хочет господствовать! И где учение гласит иначе, там - нет лучшего.
|
