5
- - Так хочет этого характер душ благородных: они ничего не желают иметь даром, всего менее жизнь.
- Кто из толпы, тот хочет жить даром; мы же другие, кому дана жизнь, - мы постоянно размышляем, что могли бы мы дать лучшего в обмен за неё!
- И поистине, благородна та речь, которая гласит: «что обещает нам жизнь, мы хотим - исполнить для жизни!»
- Не надо искать наслаждений там, где нет места для наслажденья. И - не надо желать наслаждаться!
- Ибо наслаждение и невинность - самые стыдливые вещи: они не хотят, чтобы искали их. Их надо иметь, - но искать надо скорее вины и страдания! -
6
- - О братья мои, кто первенец, тот приносится всегда в жертву.[41] А мы теперь первенцы.
- Мы все истекаем кровью на тайных жертвенниках, мы все горим и жаримся в честь старых идолов.
- Наше лучшее ещё молодо; оно раздражает старое нёбо. Наше мясо нежно, наша шкура только шкура ягнёнка - как не раздражать нам старых идольских жрецов!
- В нас самих живёт ещё он, старый идольский жрец, он жарит наше лучшее себе на пир. Ах, братья мои, как первенцам не
быть жертвою!
- Но так хочет этого наш род; и я люблю тех, кто не ищет сберечь себя.[42] Погибающих люблю я всею своей любовью: ибо переходят они на ту сторону. -
7
- - Быть правдивыми - могут немногие! И кто может, не хочет ещё! Но меньше всего могут быть ими добрые.
- О, эти добрые! - Добрые люди никогда не говорят правды; для духа быть таким добрым - болезнь.
- Они уступают, эти добрые, они покоряются, их сердце вторит, их разум повинуется: но кто слушается, тот не слушает самого себя!
- Всё, что у добрых зовётся злым, должно соединиться, чтобы родилась единая истина, - о братья мои, достаточно ли вы злы для этой истины?
- Отчаянное дерзновение, долгое недоверие, жестокое отрицание, пресыщение, надрезывание жизни - как редко бывает это вместе. Но из такого семени - рождается истина!
- Рядом с нечистой совестью росло до сих пор всё знание! Разбейте, разбейте, вы, познающие, старые скрижали!
8
- - Когда бревна в воде, когда мосты и перила перекинуты над рекою, - поистине, не поверят, если кто скажет тогда: «Всё течёт».
- Даже увальни будут противоречить ему. «Как? - скажут увальни, - всё течёт? Ведь балки и перила перекинуты над рекой!»
- «Над рекою всё крепко, все ценности вещей, мосты, понятия, все «добро» и «зло» - всё это крепко!» -
- А когда приходит суровая зима, укротительница рек, - тогда и насмешники начинают сомневаться; и поистине, не одни только увальни говорят тогда: «Не всё ли - спокойно?»
- «В основе всё спокойно» - это истинное учение зимы, удобное для бесплодного времени, хорошее утешение для спячих зимою и печных лежебок.
- «В основе всё спокойно» - но против этого говорит ветер в оттепель!
- Ветер в оттепель - это бык, но не пашущий, а бешеный бык, разрушитель, гневными рогами ломающий лёд! Лёд же - ломает мостки!
- О братья мои, не всё ли течёт теперь? Не все ли перила и мосты попадали в воду? Кто же станет держаться ещё за «добро» и «зло»?
- «Горе нам! Благо нам! Тёплый ветер подул!» - так проповедуйте, братья мои, по всем улицам!
9
- Есть старое безумие, оно называется добро и зло. Вокруг прорицателей и звездочётов вращалось до сих пор колесо этого безумия.
- Некогда верили в прорицателей и звездочётов; и потому верили: «Всё - судьба: ты должен, ибо так надо!»
- Затем опять стали не доверять всем прорицателям и звездочётам; и потому верили: «Всё - свобода: ты можешь, ибо ты хочешь!»
- О братья мои, о звёздах и о будущем до сих пор только мечтали, но не знали их; и потому о добре и зле до сих пор только мечтали, но не знали их!
10
- «Ты не должен грабить! Ты не должен убивать!» - такие слова назывались некогда священными; перед ними преклоняли колена и головы, и к ним подходили, разувшись.
- Но я спрашиваю вас: когда на свете было больше разбойников и убийц, как не тогда, когда эти слова были особенно священны?
- Разве в самой жизни нет - грабежа и убийства? И считать эти слова священными, разве не значит - убивать саму истину?
- Или это не было проповедью смерти - считать священным то, что противоречило и противоборствовало всякой жизни? - О братья мои, разбейте, разбейте старые скрижали!
11
- Мне жаль всего прошлого, ибо я вижу, что оно отдано на произвол, -
- - отдано на произвол милости, духа и безумия каждого из поколений, которое приходит и всё, что было, толкует как мост для себя!
- Может прийти великий тиран, лукавый изверг, который своей милостью и своей немилостью будет насиловать всё прошлое - пока оно не станет для него мостом, знамением, герольдом и криком петуха.
- Но вот другая опасность и моё другое сожаление: память тех, кто из толпы, не идёт дальше деда, - и с дедом кончается время.
- И так всё прошлое отдано на произвол: ибо может когда-нибудь случиться, что толпа станет господином, и всякое время утонет в мелкой воде.
- Поэтому, о братья мои, нужна новая знать, противница всего, что есть всякая толпа и всякий деспотизм, знать, которая на новых скрижалях снова напишет слово: «благородный».
- Ибо нужно много благородных, и разнородных благородных, чтобы составилась знать! Или, как говорил я однажды в символе, «в том божественность, что существуют боги, а не Бог!».
|
