Фридрих Ницше
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Галерея
Стихотворения
Стихи: Дионисийские дифирамбы
Так говорил Заратустра
  Предисловие
  Часть первая
  Часть вторая
  … Ребёнок с зеркалом
  … На блаженных островах
  … О сострадательных
  … О священниках
  … О добродетельных
  … О людском отребье
  … О тарантулах
  … О прославленных мудрецах
  … Ночная песнь
  … Танцевальная песнь
  … Надгробная песнь
… О самопреодолении
… О возвышенных
  … О стране культуры
  … О непорочном познании
  … Об учёных
  … О поэтах
  … О великих событиях
  … Прорицатель
  … Об избавлении
  … О человеческой мудрости
  … Самый тихий час
  Часть третья
  Часть четвёртая, и последняя
  Примечания
Несвоевременные размышления
Злая мудрость. Афоризмы и изречения
Странник и его тень
Человеческое, слишком человеческое
По ту сторону добра и зла
К генеалогии морали
«ЕССЕ HOMO»
Антихристианин
Веселая наука
Казус Вагнер
Сумерки идолов, или как философствуют молотом
Утренняя заря, или мысль о моральных предрассудках
Рождение трагедии, или Элиннство и пессимизм
Смешанные мнения и изречения
Воля к власти
Рождение трагедии из духа музыки
Cтатьи и материалы
Ссылки
 
Фридрих Вильгельм Ницше

Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого »
Часть вторая » О самопреодолении, О возвышенных

О самопреодолении

  • «Волею к истине» называете вы, мудрейшие, то, что движет вами и возбуждает вас?
  • Волею к мыслимости всего сущего - так называю я вашу волю!
  • Всё сущее хотите вы сделать сперва мыслимым: ибо вы сомневаетесь с добрым недоверием, мыслимо ли оно.
  • Но оно должно подчиняться и покоряться вам! Так водит ваша воля. Гладким должно стать оно и подвластным духу, как его зеркало и отражение в нём.
  • В этом вся ваша воля, вы, мудрейшие, как воля к власти, и даже когда вы говорите о добре и зле и об оценках ценностей.
  • Создать хотите вы ещё мир, перед которым вы могли бы преклонить колена, - такова ваша последняя надежда и опьянение.
  • Но немудрые, народ, - они подобны реке, по которой плывёт челнок, - и в челноке сидят торжественные и переряженные оценки ценностей.
  • Вашу волю и ваши ценности спустили вы на реку становления; старая воля к власти брезжит мне в том, во что верит народ как в добро и зло.
  • То были вы, мудрейшие, кто посадил таких гостей в этот челнок и дал им блеск и гордые имена, - вы и ваша господствующая воля!
  • Дальше несёт теперь река ваш челнок: она должна его нести. Что за беда, если пенится разбитая волна и гневно противится килю!
  • Не река является вашей опасностью и концом вашего добра и зла, вы, мудрейшие, - но сама эта воля, воля к власти неистощимая, творящая воля к жизни.
  • Но чтобы поняли вы моё слово о добре и зле, я скажу вам ещё своё слово о жизни и свойстве всего живого.
  • Всё живое проследил я, я прошёл великими и малыми путями, чтобы познать его свойство.
  • Стогранным зеркалом ловил я взор жизни, когда уста её молчали, - дабы её взор говорил мне. И её взор говорил мне.
  • Но где бы ни находил я живое, везде слышал я и речь о послушании. Всё живое есть нечто повинующееся.
  • И вот второе: тому повелевают, кто не может повиноваться самому себе. Таково свойство всего живого.
  • Но вот третье, что я слышал: повелевать труднее, чем повиноваться. И не потому только, что повелевающий несёт бремя всех повинующихся и что легко может это бремя раздавить его:
  • Попыткой и дерзновением казалось мне всякое повелевание, и, повелевая, живущий всегда рискует самим cобою.
  • И даже когда он повелевает самому себе - он должен ещё искупить своё повеление. Своего собственного закона должен он стать судьёй, и мстителем, и жертвой.
  • Но как же происходит это? - так спрашивал я себя. Что побуждает всё живое повиноваться и повелевать и, повелевая, быть ещё повинующимся?
  • Слушайте же моё слово, вы, мудрейшие. Удостоверьтесь серьёзно, проник ли я в сердце жизни и до самых корней её сердца!
  • Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти; и даже в воле служащего находил я волю быть господином.
  • Чтобы сильнейшему служил более слабый - к этому побуждает его воля его, которая хочет быть господином над ещё более слабым: лишь без этой радости не может он обойтись.
  • И как меньший отдаёт себя большему, чтобы тот радовался и власть имел над меньшим, - так приносит себя в жертву и больший и из-за власти ставит на доску - жизнь свою.
  • В том и жертва великого, чтобы было в нём дерзновение, и опасность, и игра в кости насмерть.
  • А где есть жертва, и служение, и взоры любви, там есть и воля быть господином. Крадучись, вкрадывается слабейший в крепость и в самое сердце сильнейшего - и крадёт власть у него.
  • И вот какую тайну поведала мне сама жизнь. «Смотри, - говорила она, - я всегда должна преодолевать самое себя.
  • Конечно, вы называете это волей к творению или стремлением к цели, к высшему, дальнему, более сложному - но всё это образует единую тайну:
  • Лучше погибну я, чем отрекусь от этого; и поистине, где есть закат и опадение листьев, там жизнь жертвует собою - из-за власти!
  • Мне надо быть борьбою, и становлением, и целью, и противоречием целей; ах, кто угадывает мою волю, угадывает также, какими кривыми путями она должна идти!
  • Что бы ни создавала я и как бы ни любила я созданное - скоро должна я стать противницей ему и моей любви: так хочет моя воля.
  • И даже ты, познающий, ты только тропа и след моей воли: поистине, моя воля к власти ходит по следам твоей воли к истине!
  • Конечно, не попал в истину тот, кто запустил в неё словом о «воле к существованию»; такой воли - не существует!
  • Ибо то, чего нет, не может хотеть; а что существует, как могло бы оно ещё хотеть существования!
  • Только там, где есть жизнь, есть и воля; но это не воля к жизни, но - так учу я тебя - воля к власти!
  • Многое ценится живущим выше, чем сама жизнь; но и в самой оценке говорит - воля к власти!» -
  • Так учила меня некогда жизнь, и отсюда разрешаю я, вы, мудрейшие, также и загадку вашего сердца.
  • Поистине, я говорю вам: добра и зла, которые были бы непреходящими, - не существует! Из себя должны они всё снова и снова преодолевать самих себя.
  • При помощи ваших ценностей и слов о добре и зле совершаете вы насилие, вы, ценители ценностей; и в этом ваша скрытая любовь, и блеск, и трепет, и порыв вашей души.
  • Но ещё большее насилие и новое преодоление растёт из ваших ценностей: об них разбивается яйцо и скорлупа его.
  • И кто должен быть творцом в добре и зле, поистине, тот должен быть сперва разрушителем, разбивающим ценности.
  • Так принадлежит высшее зло к высшему благу; а это благо есть творческое. -
  • Будем же говорить только о нём, вы, мудрейшие, хотя и это дурно. Но молчание ещё хуже; все замолчанные истины становятся ядовитыми.
  • И пусть разобьётся всё, что может разбиться об наши истины! Сколько домов предстоит ещё воздвигнуть! -
  • Так говорил Заратустра.

О возвышенных

  • Спокойна глубина моего моря; кто бы угадал, что она скрывает шутливых чудовищ!
  • Непоколебима моя глубина; но она блестит от плавающих загадок и хохотов.
  • Одного возвышенного видел я сегодня, торжественного, кающегося духом; о, как смеялась моя душа над его безобразием!
  • С выпяченной грудью, похожий на тех, кто вбирает в себя дыхание, - так стоял он, возвышенный и молчаливый.
  • Увешанный безобразными истинами, своей охотничьей добычей, и богатый разодранными одеждами; также много шипов висело на нём - но я не видел ещё ни одной розы.
  • Ещё не научился он смеху и красоте. Мрачным возвратился этот охотник из леса познания.
  • С битвы, где бился с дикими зверями, вернулся домой он; и сквозь серьёзность его проглядывает ещё дикий зверь - непобеждённый!
  • Как тигр, всё ещё стоит он, готовый прыгнуть; но я не люблю этих напряжённых душ: не по вкусу мне все эти ощерившиеся.
  • И вы говорите мне, друзья, что о вкусах и привкусах не спорят? Но ведь вся жизнь есть спор о вкусах и привкусах!
  • Вкус: это одновременно и вес, и весы, и весовщик; и горе всему живущему, если бы захотело оно жить без спора о весе, о весах и весовщике!
  • Если бы этот возвышенный утомился своею возвышенностью, - только тогда началась бы его красота; и только тогда вкусил бы я его и нашёл бы вкусным.
  • И только когда он отвратится сам от себя, перепрыгнет он через свою собственную тень - и поистине прямо в своё солнце.
  • Слишком долго сидел он в тени, щёки побледнели у кающегося духом; почти умер он с голоду в своих ожиданиях.
  • Презрение ещё в его взоре, и отвращение таится на его устах. Хотя отдыхает он теперь, но его отдых ещё не на солнце.
  • Он должен был бы работать, как вол; и его счастье должно бы разить землёю, а не презрением к земле.
  • Белым волом хотел бы я его видеть, идущим, фыркая и мыча, впереди плуга, - и его мычание должно бы хвалить всё земное!
  • Темно ещё его лицо; тень руки пробегает по нему. Затемнён ещё взор его глаз.
  • Самое дело его есть ещё тень на нём: рука затемняет того, кто трудится, не покладая рук. Ещё не преодолел он своего дела.
  • Как люблю я в нём выю вола; но теперь хочу я ещё видеть взор ангела.
  • И от воли своей героя должен он отучиться: вознесённым должен он быть для меня, а не только возвышенным, - сам эфир должен вознести его, лишённого воли!
  • Он победил чудовище, он разгадал загадки; но он должен ещё победить своих чудовищ и разгадать свои загадки, в небесных детей должен он ещё превратить их.
  • Ещё не научилось его познание улыбаться и жить без зависти; ещё не стих поток его страстей в красоте.
  • Поистине, не в сытости должно смолкнуть и утонуть его желание, а в красоте! Осанистость свойственна щедрости благородно мыслящего.
  • Закинув руку за голову - так должен был бы отдыхать герой, так должен был бы преодолевать он даже свой отдых.
  • Но именно для героя красота есть самая трудная вещь. Недостижима красота для всякой сильной воли.
  • Немного больше, немного меньше: именно это значит здесь много; это значит здесь всего больше.
  • Стоять с расслабленными мускулами и распряжённой волей - это и есть самое трудное для всех вас, вы, возвышенные!
  • Когда власть становится милостивой и нисходит в видимое - красотой называю я такое нисхождение.
  • И ни от кого не требую я так красоты, как от тебя, могущественный; твоя доброта да будет твоим последним самопреодолением.
  • На всякое зло считаю я тебя способным; поэтому я и требую от тебя добра.
  • Поистине, я смеялся часто над слабыми, которые мнят себя добрыми, потому что у них расслабленные лапы.
  • К столпу добродетели должен ты стремиться: чем выше он подымается, тем становится он красивее и нежнее, а внутри твёрже и выносливее.
  • Да, возвышенный, когда-нибудь должен ты быть прекрасным и держать зеркало перед своей собственной красотою.
  • Тогда твоя душа будет содрогаться от божественных вожделений - и поклонение будет в твоём тщеславии!
  • Это и есть тайна души: только когда герой покинул её, приближается к ней, в сновидении, - сверхгерой.
  • Так говорил Заратустра.
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Х   Ч   

 
 
Copyright © 2024 Великие Люди   -   Фридрих Ницше